Соситесьчерти

                Хочется произнести "люблю", звучит "убью".
                Гигиеническое порно
                Елена Фанайлова

               

                I
Ближе к трём часам ночи. Навеселе.
Накатив ещё, собравшись и осмелев,
он спросил, ладонью похлопывая по кровати,
вполушутку, чтоб можно обратно сдать:
Забирайся с нами пошоркаться на кровать.
Отвечаю спокойно улыбчиво: А давайте.

Снова пауза. Смотрит: а вдруг подвох?
Улыбаюсь невозмутимо: мол, не-то пох,
я пришёл и завтра уеду, не я здесь пара.
И зачем весь спектакль? Зачем три часа терпел?
Успокоился. Убедился. Выпил. И что теперь?
Приступайте, как если меня бы не было, дайте жару!

Начинают лизаться. Едва ли мой пьяный сон.
Я стою, про себя ухмыляюсь: ну вот и всё.
Рубикон. Счастливый @бучий случай.
Завершение трёх сумасшедших дней:
жмур в квартире Егора, истерике всё дурней,
холостые попытки расстаться с ней.
Раздеваюсь. Вешаю шмот на стульчик.


                II
Как ей всё объяснить? Это ж лучше при встрече, да?
Ну, не вышло, прости. Так забит чердак.
Тараканы по острым углам расставляют мины.
Наступил на растяжку, со стены прогремит ружьё.
Эта нежность с заботой - какое-то не моё.
Ошибался, когда загадывал быть любимым.

Пересечься бы надо. Сходим куда-нибудь?
А она уже месяц как на измене. Чуть
слово лишнее: Точно всё хорошо? Да? Честно? -
десять раз переспрашивает. Да. Да. Да.
И потом эта сахарная вода.
Бесит.

То же в этот. Включаю мягкий сливон.
И вот тут истерически надрывается телефон.
Поднимаю. Знакомый плачущий голос.
Угадаю мелодию с трёх припадочных нот.
Здравствуй, ба. Что случилось? Он снова пьёт?
Больше искать не буду. Пусть покупает компас.

Не угадал. Пытаюсь понять, в чём соль.
Мне с утра на объект. Лишь пара часов на сон.
Но приходится вникнуть. Мыча, киваю.
Брат и двое с района тел
взяли водки и энергетиков (сука, дрянной коктейль!),
в середине один: прилягу, мол, покемарю.

Через пару часов. Собирайся. Вали домой.
Тот не дышит. И синий. И... Боже мой!
Дохлый что ли?! Да не... Полотенцем машут.
Точно дохлый! Третий присел и стих.
У Егора включился псих.
Парню было-то двадцать. Телефон надрывает его мамашка.

Труповозка с полицией тянут четвёртый час.
Третий просто слинял. Пью крепкий ядрёный чай.
Мне приехать к нему? Успокоился или ещё рожает?
Открываю оставленный диалог. Опять.
Знаешь, заяц, как-то не до тебя.
Пару маленьких дел решаю.


                III
Он вовсю теребит горошину и наминает грудь.
Так, подвинься, красавчик - давай-ка пока без рук.
Приподаю к ногам, иду от коленей выше,
и целую ей бёдра, картофельные на вкус.
Иногда поцелуй срывается на укус.
Он стоит, в рот присунув, и тяжко дышит.

Обхватив ягодицы, их развожу слегка,
и вожу возле лимба кончиком языка,
всё сужая, плавнее, влажнее, глубже,
чередуя с длинным движением от ануса до лобка.
И под ней натекает. Не хватает лотка.
Как от маленькой собачонки лужа.

Он слезает на пол. Ставит ногу, как князь Олег.
Поворачиваем, чтоб свисала прямо под пистолет.
И она руками фиксирует, чтоб не вошёл до рвоты.
Я облизываю два пальца, глажу, потом ввожу
и чуть-чуть проворачиваю, слежу
за дыханием, как принимая роды.

Он выходит из глотки, постукивает по лицу.
В глубине что-то вязко-упругое - игрушка-лизун,
наверху полоса чуть шершавее, чем основные стенки.
Он опять, но она отстраняется от болта,
подвывая. Не это ли обладать?
Пальцы - корни зверей-растений.

Слух на кончиках. Взгляд уходит под потолок.
Делаю колокольчик. Бьюсь там, как мотылёк.
А теперь поменяемся, - он надевает презик.
Ставит раком. Весёлый, как казачок.
Пару секунд неловкости. Заправляет сквозь кулачок.
Жмякает задницу. Шлёпнул, вперёд и с песней.

Обхожу. Встаю перед ней, как джин.
Поднимаю рукой подбородок. Держи.
До неё доходит в процессе - чертовски мило:
эти глазки. Гореть нам теперь в огне.
Да я выбрит. Спецом для таких вот дней.
Неужели в двадцать видела только во взрослых фильмах?

Но уже отключилась. Облизывает, сопя.
Он там сзади всё ускорятся. За талию - на себя.
Я устал, - говорит. Давайте на передышку.
Можешь в окно - пепельница вот тут.
Переглядываемся пять минут.
Ну, - она говорит, - Идите сюда, мальчишки!


                IV

Не могу приехать. Работа. Большой заказ.
Плохо ловит в подвале. Пиши. Только не "про нас".
Между нами всё хорошо. Хорошо, что не слышит голос.
Хорошо, что горю работой - Фанни Каплан.
Как прекрасно, что ни связи, ни времени на бла-бла.
Мы с Коляном торчим на лесах. Делаем "Тёплый космос".

Новая фреска. В подвале, где всё теперь
густо проложено изоляцией, чтобы и пить, и петь,
не доводя до инфаркта старушек, живущих выше.
Тёплый космос. Стенки божественного нутра.
В модном розовом. С фактурой подтёков, патины и утрат.
Где-то гладкий. Где, как Венера выжжен.

Фотозона для посетителей. Важный ход
современной сферы досуга. Заходишь в холл:
каждый ракурс продуман, каждый щелчок экрана.
Корпоративное сэлфи. Отметят своих коллег,
и поставят геолокацию и хэштег.
Принцип бесплатной рекламы в галактике Инстаграма.

Так маркетинг отодвигает привычный минимализм,
и художник снова выходит на сцену из
мрака домашних радостей: детских комнат,
итальянских двориков, голубеньких облаков,
золотой псевдоклассики для братков, -
всё, что было так долго скудным подножным кормом.

Будь возможность, красил бы сутками напролёт.
Вот те счастье: без родственников, без неё.
надо открыться за пару недель до Нового Года:
праздничный чёс, голубой огонёк, сиречь
суперприбыли организаторам этих встреч.
Спим у хозяев будущего развлекательного завода.

Он - занимается инвестициями: сфера услуг,
шмот из Азии. Просто старинный друг
моего напарника. Ишь поднялся, а мы вот - здрасьте.
Там - сто лет назад, где и я студент -
подработка в ущерб успеваемости каждый день.
Николай с ним на пару в Стокмане бил по кассе.

А теперь погляди-ка: совсем бигбосс.
Всё сбылось. Как у Золушки, всё сбылось.
Лямов двадцать вложено в этот подвальный комплекс.
А жена то в дизайн ударится, то в гипноз,
НЛП, smm, инстаблогинг, саморазвитие на износ.
Всяк находит свои соломоновы копи.

Современные миллионеры, лёгкие на подъём.
Так что нет ни машины, собственной хаты - съём,
Убер премиум, чеки проката,
путешествия. Скоро совсем валить,
жить на острове, зелень в морской солить.
Вы пишите нам, зайцы, как там в югах погано.

Мы вплетались под утро с космосом на зрачках.
Те не спали. Садились все вместе за дурачка.
Подкидного, переводного, с весёлой шуткой,
с разговорами о политике и деньгах,
эзотерике, сексе и пустяках,
с кинокритикой: где теперь больше шума?

Полагаю, джедаи. Восьмой эпизод. Раздут.
Санта Барбара у Скайуокеров на роду.
Ты бы выбрал тёмную сторону Силы?
Потихоньку расходимся тихо своё сопеть.
Я на кухне. Колян в гостевой. Ребятки идут к себе.
не подумай дурного: трахался я не с ними.


                V
Бей меня по щекам! - кричит. Ну давай! Сильней!
Он тушуется. Странно. Три года с ней.
Ей ведь явно хочется погрубее.
А его, прямо вижу, сжимает какой-то стыд.
Неуютно. Как провод надрезанный коротит.
Что как тряпка! Ну, милый! Бей же!

Как-то нехотя шлёпает. Не любя.
Как ты смог приручить-то такую, и не лупя?
Неужели, как лох: на цветочки да на печеньки?
Ей с двумя-то скучно на третий час.
Я не супер, но, вроде как, дал кричать.
Только вот она хитро смотрит: Соситесь, черти!

Исполняем. Аркой над ней стоим.
И она сжимает мои колокольчики: динь-дилинь.
Вот теперь твоя душенька, мать, довольна?
Распалили. Глазки, смотри, горят.
Пальцы вновь вовсю наворачивают круголя,
и по ней неспокойные ходят волны.

Он пристраивается по классике. Она на спине.
Не хочу прикормить, и что ты прикажешь мне?
Опускаюсь лизать дорогой с холмов в низины.
Он там жарит вовсю - так, что стекает пот.
Вдруг, нечаянно выскочив, влетает мне прямо в рот,
оставляя чувство стыда и отчётливый вкус резины.

Поднимаюсь наверх, минуя круги груди.
Раздвигаю пасть. Выплёвываю, чтобы не проглотить.
Возвращает двойную порцию мне на рожу.
Я хватаю за горло. Приподнимаю вверх.
Сильно вгрызаюсь в щёку. Облизываю кожу век,
и шепчу ей угрозы убить, сам не веря, что понарошку.

У неё восторг! Царапается, как тварь.
Начинает смеяться - хоть в зубы вдарь -
сатанинским смехом: Порежьте мне кожу бритвой!-
и в глазах азарт. Что это за херня?
Я смотрю на него. Он смотрит испуганно на меня.
Продолжаю душить, не подавая виду.

Обошлось. Успокоилось. Можно опять пилить.
Только что-то как перещёлкнуло. Вот я влип.
И не в том проблема, что есть и мои границы.
Ну не стали резать. Делов-то. Целей уйдёт.
Но они, вроде, вместе. А эти черты её
явно не по душе ему. Он к ней нежностью прям сочится.

И в обычном общении - это вот прям про них -
сладкая парочка. В пряничный дом проник
вор и застал двух сахарных человечков
за поеданием мяса. Но одного тошнит.
И у вора сводит живот от такой трэшни.
Только вор, как в гипнозе: смотрит и держит свечку.

Ухожу. Обнимаемся. Любим тебя, мужик.
Это взаимно, котятки. Давай, пиши.
Как-нибудь повторим? Обязательно, вы зовите.
Выхожу в морозное утро. Вдыхаю дым.
Ощущаю себя корытом, использованным и худым.
Хочется радостно выкрикнуть: Это Питер!


                VI
После снова работа. На космос наводим лоск.
И опять остаёмся у миллионеров. Лос-
Анджелес в рамках одной квартиры.
Ночью лёгких наркотиков злой десерт,
за картишки да разговорчики вновь присев,
джоинты закрутили.

Интересно: вот тоже ведь парочка - идеал.
Только что там за мрамором одеял
в те моменты, когда их никто не видит?
Дуракам только кажется: секс и секс,
как у всех. Не бывает "всех" -
это ж, бл@дь, не резьба и винтик.

За компанию тоже дунул. Но это зря.
У меня же в башке чернуха без фонаря.
Ослабляешь контроль, всё ползёт наружу.
Сколько раз зарекался. И вот опять.
Пропадает дар речи, и вскоре ждать
слёзы, панику и удушье.

Все расходятся. Молча один лежу.
Вспомнил труп у Егора. Жуть.
Начинаю гонять. А вдруг я сейчас преставлюсь?
И ведь будет думать: её любил.
Черт возьми! Напиши ей! Давааай, дебил.
В пять утра? А если уже не встанешь?

Замолчи! Когда, если не сейчас?
У неё завтра утром, как раз, сеанс
этой глупой её психической терапии.
Предлагаешь неделю потом терпеть?
Сочиняй сообщение! Думай не о себе!
Это ангел спустился в канадской сухой крапиве.

Кое как набираю бессвязный какой-то текст.
бду счалствив расстаенмся у меня был секс
Отправляю. И тут будто сняли камень.
Мёртвым сном засыпаю Всё правильно на Земле.
Будто я не мудак, а вполне себе.
Словно и не бросил только что девушку в Телеграме.