Очень длинное стихотворение Черновик или fictus vo

Понимаешь, я тут совсем одна. Одна. Три квартиры на лестничной клетке, а я одна. Сколько времени никого не вижу.
Да, ни в какой я не в клетке. Я говорю про площадку. Почему детскую…Ты меня не слышишь? Я, что, непонятно говорю? На нашей клетке.. ..Ну, или в клетке… Да, совсем одна… Почему ты смеешься?  Я говорю – три. Если три, то уже ни одна? Господи! Ты не хочешь услышать – я совсем одна. Выйти из клетки? Куда? Постучать в дверь? В какую? Их три. Моя и еще две соседские. Кто там живет? За дверью? За какой дверью? За одной дверью, как ты выражаешься, в клетке, живу я. За другой…. При чем здесь сто лет?
Во-первых, мне не сто лет. Во-вторых, я захожу в парадную, сажусь в лифт
и сразу на свой этаж. Да, думаю, что лифт кто-то специально придумал  на  одного человека, чтобы приближение к клетке происходило плавно.
ТАКИХ ПРИБЛИЖЕНИЙ МНОГО, НАПРИМЕР, в больнице вас кладут всегда на отдельную кровать..  Никто не говорит, что это плохо. Странно было бы лежать вдвоем на больничной кровати…. И потом, вдруг ты умрешь. А , если кто-то лежит рядом, а ты уже умер…как-то не очень. Хотя, когда на соседней кровати кто-то умер, тоже не очень.. Моя мама, когда лежала в больнице, с отвращением смотрела на соседние кровати. Почему?
Наверное, потому, что люди выздоравливали или не выздоравливали, и покидали эти кровати. Она всегда хотела уйти первой, в смысле, выписаться, выздороветь…Когда я ее навещала   по утрам, все кровати напоминали бурые песчаные горы. Неподвижные, рычащие, стонущие, всхлипывающие горы.
Спящие тела, заваленные больничными одеялами. Живые горы в клетке. И этот запах. Всегда один и то же. Безнадега. И безумия. Безумная надежда, запакованная в десятки баночек и флакончиков. Я долго стояла среди этих гор и никак не могла позвать: «Мама.. .мама..». Я просто трогала знакомую гору рукой и говорила: - Я пришла. Гора шевелилась и появлялась моя мама.
- Тише, - говорила она мне. Я молча отдавала ей чистое белье, забирала грязное. Выкладывала принесенные гостинцы.
- Когда?- спрашивала меня мама- Когда ты меня отсюда заберешь?
Наверное, моя мама говорила не очень тихо, потому что горы вокруг начинали шевелиться и говорить человеческим голосом:
- Во дает? Вчера только поступила, а уже… И чего только надо людям? И кровать своя, и  постельное, и кормят, свет дают жечь чуть не до ночи, и врачи не шастают…Чистый рай. Лежи себе, выздоравливай. Вон шестипалая, как домой просилась.. Теперь лежит. Громадина. На нее ночнухи в больнице кастелянша   не нашла, так она три часа голая, как есть, сидела. Ну, мы ее разглядели: на руках по шесть пальцев, на ногах по шесть пальцев. Мы ее в простыню нарядили-  дыру прорезали и напялили.. Чисто приведение, а все ж не голая. И все : домой, домой – мычала. Врет, нет у нее никакого дома. На вокзалах живет. Побирается. И вонь от нее такая, как из преисподней. Санитарки мыть без денег отказались. Ну, да мы ее сами обиходили. Спит.
- Душно у вас тут, говорю.- Давайте фрамугу откроем- воздуха пустим.
Мама равнодушно кивнула- Открывай. Только высоко фрамуга- под самым потолком, а потолки дворцовые. Высоченные. Ты залезешь- откроешь, а кто закрывать будет? Открывай. Лезь через кровать шестипалой.
Горы дружно зашелестели: -Открывай, полезай…А шестипалая не замерзнет.
- А вдруг замерзнет? Может ее еще одеялом накрыть? – говорю
Мама равнодушно:
- Не замерзнет. Мертвая она. В 4 утра умерла.
- Так ведь   сейчас  девятый час.. Что же вы не зовете врачей?
- А на кой они ей?
-А самим, с трупом лежать?
-Так ведь она на своей койке. Да и некому эту горищу в морг везти.
Я так и не открыла фрамугу.
- С кем я говорю? С тобой. У меня нет фрамуги. И кровать у меня двуспальная. Алло?...

- На вашем счете недостаточно средств. Пополните счет….

-Ну, что? Что? Ну, купила платье по интернету. Да, еще одно. Красное..
То не подошло. В конце концов, это мои деньги. Приходить ко мне не надо. У меня болит голова. И таблетки, и плохое настроение, и протечка на потолке,, и оторванный каблук на  новых туфлях… Ну, что еще…Все! Абсолютно все есть. Послушай, прошлый раз сюда притащилось куча врачей, которые запихнули меня в больничку… Ну и что? Что? Да, разговариваю сама с собой. А что тут криминального? Почему со всеми ругаюсь? Просто не хочу слышать глупости, вранье.. Честно говоря, я уже вообще ничего не хочу..Ну, хорошо, хорошо… Пожалуйста, докладываю: спать легла в 4 утра, сейчас 9 утра. А ты меня будишь. Да, не соблюдаю режим. Долго читала.. Исключительно мемуары. А что еще читать? Ах, ну да, классику. Читать и переосмысливать. Боюсь, что и то, и другое не успею.
Что еще?
Ну… переписывалась смсками…Конверты, бумага…Когда-то это было, и кому это теперь нужно…Смс быстро.. Быстрый  вопрос. Быстрый ответ. Быстро написал- люблю или не люблю. И быстро удалил. Чувства равные смскам. И главное, никаких улик. То ли было, то ли не было…
Все. Пока. Болит голова.
- Вас столько лет нет, а мне все кажется нет меня. Кто я, если не думаю, не говорю о вас или с вами, не смотрю на вашу фотографию…

Получается, никто. Вы знаете, мне многие признаются в любви: неземная, ваши глаза,   ваш голос… Неповторимы… А я смотрю на свои морщины, знаете, их миллиард..
Как хорошо, что вы их не видите. Вы бы не узнали меня. Или нет.. Глаза и голос как прежде. Меня в этом убедили. Кто я – я не знаю. Такая жизнь.. Перестаешь понимать - кто ты.. Согласна, жизнь не причем. Кто мы? Кто я?
И вы тем же мучились… Зачем эта жизнь? Что я делаю? Для кого? Почему? Зачем?  Что касается меня, - пока были вы- была я. Все, что мне было нужно, чтобы ощущать себя- вы.
Был еще один человек, тоже очень важный, чтобы я могла просто быть. Быть .Я всегда  для него  была.  А кем я была для вас?
Кем я была, пока вас не стало? Меня воспринимают через вас. Теперь уже подсознательно. Когда я безобразничаю: грублю, ссорюсь, капризничаю,- они все радуются: ну , вот, мы снова тебя узнаем! Ну, прямо, как тогда!
Тогда, когда еще были вы, а значит и я…
-  О, господи! Проклятые люди…
    - Заткнитесь! Все!
:    КТО?!
: Человек.
: Что надо?
я – сын.
: А…вот оно что.. А почему не поклонник, ни племянник, а сразу сын?
: -Зачем же врать. Я- сын.
: - Чей сын?
:- Ваш.

:Мой?
: Да. …Такая история..
: Какая история?
:. Не знаю, что в таких случаях говорят..
: Уходите. У меня…
: - Я знаю, болит голова.
: Отлично, вы уже все про меня знаете.
: Все.
: Уходите.
: На вашу территорию не захожу.
: Вполне зашли. Уходите.
: .Сначала скажу:  Вся ваша жизнь – ложный вызов.
Вас не звал Бог на землю, Бог звал кого-то другого. Не вас. А пришли вы.
Вам послышалось, что именно вас Бог посылает на землю.. Мать, отец... вы жили как в тумане. Вам не нужна была эта земля   и вас здесь никто не ждал. Ложный вызов. Чудовищно ложный.
А потом Тот человек увидел вас.. Или не так.. Сначала вас увидел другой человек, и он ничего не понял. Не понял, что вы совсем не та. Что вы – результат ложного вызова. Фикция. Вы скучали среди людей.  У Бога слишком много дел.
Он забыл про вас.  И тогда пришел Тот, самый главный. Поживший и уставший на этой земле. Он увидел ваши глаза, услышал ваш голос и простил вам все и сразу. А самое главное – ложный вызов. И вы, вы тоже все поняли. Этот человек стал для вас Богом. И все молитвы были только ему. Вы – превратились в молитву. Вся –сплошная молитва Ему.
У молитвы всегда прекрасные глаза и нездешний голос.
Разве это не вы? Вы.
: А сын, причем здесь сын?
: Сын родился. Но он был вам не нужен. Как, впрочем, и дочь. Нет, дочери   у вас не могло быть.. Слишком опасно: такие же глаза, как у вас, прозрачные и глубокие, такой же голос- пронзительный и манящий… Нет, молитва не могла повториться. Молитвой были   вы.
Только вы.
: Я не хочу вас слушать. Пафос, напыщенность, вампука.. Вам что, не с кем поговорить?
: Есть . С вами.
: Говорите. Мне все равно.
: Нет сомнений. Вам всегда было все равно. Кроме молитвы. И то, только потому, что   вы и есть сама молитва. Ему.
: Вы повторяетесь.
: Мы все повторяемся.
: Я ничего не делаю. Разговариваю с сыном. С чьим? Пока не знаю. Зачем разговариваю? Видимо потому, что еще могу это делать.. Теперь никто ни с кем не разговаривает. Нет предмета разговора. Нажал кнопку и на все вопросы получил ответ. А кнопке твое мнение не интересно. Вот все и молчим. Кроме сына… 
 На вашем   счету недостаточно средств. Пополните счет.
: Вы меня слышите?
: Слышу. На это средств у меня еще хватает.
Думаете, почему я продолжаю с вами говорить?
: Вы перестали давно и думать, и чувствовать.
:  Я еще не умерла.
: Как знать..
: Сыну всегда нужна мать- живая или мертвая. Какая есть.
Однажды, там, где-то, родился сын.. ему нужна была мать.. Ну и отец, конечно.. Но особенно, мать. Она снилась ему и днем, и ночью. Он никак не мог запомнить ее лицо, но глаза и голос впечатались,   въелись во все его мозговые и не мозговые клетки. Глаза и голос матери сын ощущал как запах парфюма, пудры, и вместе с тем, как запах чистоты, запах дождя, мокрой травы, иногда раскаленного песка..
Бог отпустил сына на землю. Искать. Искать ту, которая назовет его сыном.
На земле все спуталось: громадные потоки парфюма, пудры, лака для волос, ногтей…
Я запутался, я искал и не мог найти. У Бога слишком много дел, я не стал его беспокоить с просьбой скорее отыскать мою мать. Я уставал, засыпал, старился, просыпался  ..И снова искал. И однажды, мне показалось, что я НАШЕЛ. В тот год была война. Я все время   кого-то убивал, а кто-то убивал меня. Все время хотелось есть. И дети, кругом дети, которые смеялись. Дети  всегда понимают, что такое война, в отличии от взрослых. Понимают и смеются. Я очень устал и закрыл глаза. Кто-то крикнул: Врача!
И тогда пришли мать и отец. Война кончилась. Дом, мать, отец, сын. Но это был ложный вызов. Фикция.fictus vocant.
Очень красивая мать, сильный отец и прекрасный сын. Мы никогда не собирались   вместе. Никогда. Приходил отец, уходила мать, приходил сын, уходили отец и мать. Чудовищный квэст. И никто, никогда не спрашивал: Кто дома? Когда вернешься? Тебя ждать?..
Никогда.
А как же запах пудры, дождя, раскаленного песка…?
Я как будто ослеп и оглох. Мать и отец, они   оба носили – зимой и летом, на улице и дома, солнцезащитные очки. Я не мог разглядеть их глаз. Голоса… Отец всегда что-то напевал…Только отец… Я не помню их голосов…
Однажды отец уехал в какую-то восточную страну, по работе, а когда вернулся, стал напевать восточные мелодии, которые меня раздражали… Но им эти мелодии нравились, и они стали напевать вместе..
На той войне, где смеялись   дети, враги отрезали головы пленным и пели похожие песни, что-то на восточный мотив. Однажды, отец чинил машину во дворе дома и включил восточную музыку. Очень громко. Музыка била по ушам, по голове, от нее болели зубы,    меня рвало… Я просил отца выключить эту   восточную песню или приглушить звук, но  он сделал громче и стал танцевать какой-то нелепый танец, спрятав глаза за темными очками. Мать спустилась к отцу. Оба, в темных очках, танцующие восточный танец.
И тут я, как будто очнулся: я никогда не видел их глаз!
Ночью я достал гантели, которыми увлекался отец, и убил сначала отца, а потом мать. Я наконец, увидел ее глаза. Пустые, заросшие бурьяном.
Она не была моей матерью. Ложный вызов, ошибка. Фикция.
Я вызвал полицию. И ушел. Ушел на войну. На земле столько войн. Всегда есть выбор, куда пойти. Новая война   оказалась страшнее первой: героин, колеса, коктейли, бордели…
На этой войне убивали меня. Я не знал, кого убивать мне. На этой войне не было детей. Там были похороны. Хоронили каждые пять минут. Всех подряд. Даже тех, кто еще не умер.  Гробовщики обливались холодным потом, гробы падали им на головы, на спины, и сами они падали в гробы, и   могильщики жили на кладбищах   и рыли, рыли могильные ямы. И печи крематория надрывали пуп, перетирая тела в труху, в пепел. И роскошные клубы дыма сплетались в сиреневатые воздушные букеты и растворялись где-то ближе к облакам.
Я уже не искал мать. Я не хотел больше ошибаться. Я боялся перепутать глаза и голос. Я лишился всех органов чувств. Я закрыл глаза и упал в пустую могилу. Когда я очнулся, вокруг была война. Но другая. Я понял это сразу. По запаху. Кругом все взрывалось и горело. Гудели сирены. Сыпались комья земли, перемешанные с человеческой кровью и человеческим мясом. Запах крови. И стоны, бесконечные стоны. Я снова чувствовал  запахи. Вернее , один запах. Запах смерти. И мне не нравился  этот запах. Когда я поднимал гантели и бил по голове двух фанатов восточной музыки, я не думал ни о смерти, ни о том, как она пахнет. Я лежал в могиле, а кругом шла война, а значит я должен был начать убивать, или, чтобы начали убивать меня.  Мне надо было двигаться. Я снова хотел найти свою мать.
: У меня болит голова. Я устала. Наверное, нужен врач..
: :Я устала.
: - Я тоже. Я вылез из могилы. И сразу вспышка. И полноги как ни бывало. Всегда две ноги, и вдруг полторы. Но это было только начало, или конец, пока не разобрал.. Задача на вычитание: на войне нет прибавления, только вычитание Все живое - на вычитание. И мне вычли еще раз - целую, слишком целую когда-то, ногу... Полноги на все про все. Много или мало? Чтобы родить дочь оказалось достаточно.
: - У вас есть дочь?
: Есть. Симпатичная.
: И где она?
: Живет.
: Покажите ноги!
: В каком смысле? Аааа..не...У меня ноги на месте. Обычные ноги. Те, которые оторвало на войне,  остались на войне.
: А эти?
: Выросли. Заново.
: А дочь?
: Учится на флейте играть.
: И сколько вашей дочери лет?
: Какая разница? Ноги росли долго, а я боялся забыть глаза и голос матери.
: То есть, если вы мой сын, а я ваша мать, то ваша дочь моя внучка?
: Нет. Я  не сказал МОЯ дочь. Я сказал у меня есть дочь. И больше ничего.
: Стоп. Я уже забыла с чего все началось.
: С сотворения мира, вроде так..
: Ну, да..
: Была музыка. Совсем негромко. По-моему, флейта....
: Хороший инструмент.  Он повторяет горестный плач...
: А у меня глаза и голос изменились?
: Нет. Запах дождя, мокрой травы, запах раскаленного песка...
: Я не люблю восточную музыку, я не танцую восточные танцы..
: Я не буду вас убивать..
: Я не смогу вас полюбить...
: Я уже понял: клетка.. ты в клетке.. И   лифт для этого специально.. Не пиши никаких смсок...не отвечает? Я понимаю.. Она никому не отвечает.. Напиши, как ты любишь ее, как скучаешь...Лежит в больнице? Навести. Не знаешь в какой.. Сыграй на флейте.. Я буду слушать.
: Я не люблю флейту.
: Вы никого не любите.
: У меня есть гантели. Принести?
: Нет. Мне надо идти.
: Уезжаете?
: Да. В Прибалтику. Такая история.. Я обещал привезти лекарства. Она очень надеется, что они ей помогут. Именно из Прибалтики. Почему из Прибалтики? Она никогда не любила Финский залив, холодное серое море..
: А вы?
:-  Люблю.
: Флейта играет…
: Да.
: Непременно из Прибалтики. И неважно, что она уже умерла. И знаете, так сильно схватила меня за руку... и сжала до боли.
: Та женщина....Мать моей дочери.
: А как же я?
: Все как всегда.. Запах дождя, мокрой травы, раскаленного песка... И глаза, и голос.. Все как всегда.
: То есть, вы мне не сын?
: А знаете, я попрошу дочь сыграть  на флейте. Для вас.
: Я не люблю флейту.
: Я забыл, вы никого не любите...
: Что такое любовь?
: Любовь - это прозрачность.
...................
Законом предусмотрена ответственность за ложный вызов .


Конец зимы 2019г СПБ