Что вижу я в струях огня живого...

Что вижу я... в струях огня живого,
В краю берёз и журавлиных гнёзд?
В седых просторах неба голубого?
И в откровениях далёких звёзд?

В рассветах и кочующих туманах,
В ночной, как омут, чёрной глубине...?
И в тех, до одури дурманящих, вулканах
Черёмух, что застыли в полусне?

Твоё лицо... с печальными глазами -
Так смотрит только Высший судия!
И так сияет свет над образами
Святыми, в мрачной гуще бытия.

Я вижу эти ласковые руки -
В набухших ручейках бугристых вен....
Что в жизни может быть страшней разлуки,
Хоть сотканной из васильковых пен?

И слышу я... притихший в ночь глухую,
Своей любовью искренне храня,
Как голос твой, как будто бы вживую,
Рассказывает сказку для меня.

Как сердце твоё бьётся во Вселенной
Потоком бурным краснощёких зорь....
В душе моей виной неотмоленной
Разлапилась беспамятная хворь.

Я чувствую... я знаю - в то мгновенье,
Когда тоска закроет небосвод,
Меня родное до смерти виденье
К своей груди неистово прижмёт.

И всей виной, как будто одночасьем,
Под той незримой силой неземной,
Падёт вскормлённый телом и ненастьем
Весь мёртвый груз с души моей больной.

Прозрачно-невесомой пеленою
Пусть встрепенётся жёлтый дождь луны....
И образ твой заветною звездою
Струится из небесной глубины.

Ты там теперь - в моих сердечных грёзах,
В струях живого пламени огня....
Ты в шёпоте берёз простоволосых,
В таинственном звучанье бытия.

И я приду к тебе порою весней....
И в тихом сне сиреневых свечей -
И помяну... и протоскую песней,
Вместе с клином белых журавлей.

Пусть сердце бьётся жизнью во вселенных,
Как память, что в потоках алых зорь....
Ты заберёшь, мою от бурь осенних,
Во мне тоской оставшуюся боль.