Как батько Махно женился

   СКАЗ

   Город регулярно переходил из рук в руки и очередное взятие всегда венчалось
праздником победы с салютами и шумными возлияниями! Но раньше или позже,
музыку духовых оркестров обрывал грохот пушек и благодарные горожане
готовили хлеб-соль новым победителям... 

   Революционные матросы гуляли в городе, но не было радости на их лицах.
Повстречались им монашки:
- С праздником, добры молодцы! Отчего невеселы вы?
- Батько у нас хворает! Выпейте, сестрицы, за его здоровье!
- Нельзя нам! - отвечают монашки, - Лучше мы помолимся за него!
- Это ему без пользы! - вздохнули матросы, - Наш батько неверующий атеист!
- Господь всемилостив! - говорят монашки, - Он услышит нас и папенька ваш
непременно поправится! Как зовут болезного?
- Нестор Иванович!
- Возрадуйтесь, ибо уныние есть великий грех! И да пребудет Нестор Иванович
в добром здравии!..

                ***

   Так ли оно было на самом деле? Однако батько Махно всё хворал и ни молитвы,
ни здравицы ему не помогали. Иной раз станет речь говорить, да как закашляется,
так все начинают расходиться:
- Айда, хлопцы, выпьем за батьку, чтобы не загинул он от чахотки!
Конечно, был при батьке фершел, порошки давал, таблетки, микстуры, но кабы они
помогали, а то ведь и живот болеть стал! Бывало, так прихватит! А бывало разом -
понос и кашель... И бежать надо, да не разогнуться! И сам же фершел слух пустил:
батько плохой совсем, под себя ходит!
- А вот я казню тебя за то! - говорит Нестор Иванович.
- За что, батько?
- А за что ты меня отравить вздумал? Что вот это?
- Лекарствия!..
Велел ему Нестор Иванович слить в ведро все лекарствия и заставил выпить.
Выпил фершел: ой, тошно мне, кричит, помираю!.. И на самом деле помер!
- А говоришь - лекарствия! - засмеялся Нестор Иванович и даже посвежел в лице,
и вроде совсем ему полегчало, но потом закашлялся пуще прежнего, ажно до слёз!
И решил он бесповоротно: пора жениться!

                ***

   Оно, конечно, весь мир - семья, все люди - братья, все бабы - суки, а законного
наследника иметь надо! Казалось бы, свистни только, любая за атамана пойдёт!
Но не любая подойдёт батьке Махно - ему нужна женщина исключительной формы!
Да где такую сыщешь? Нынешние бабы все какие-то худющие да растрёпанные!..
   Раз, привели ему матросы мордастую румяную девку в сарафане.
- Поглянь-ка, Нестор Иванович! Взяли тебе, какую покрасивше! Вон сиськи какие!
Вон, пошшупай…
- Уйдите, матросы, уйдите! - занервничал батько, - Оставьте женщину и уйдите! Всё!
Нету меня, нету, умер!
Вытолкал их взашей, дверь запер, горилку на стол поставил, свечу запалил, окно
одеялом завесил, да всё скоренько, скоренько! А как сапоги скидывать стал, запнулся
и упал! Упал и закашлялся! Задёргался весь: кух-кух-кух… Ногами сучит, изо рта
пена бежит!
О-ё-ёй! - подумала девка, - У мужчины падучая болезня!
Навалилась она сверху, придавила к полу, руки ему заламывает, ложку в зубы тычет!
- Сука!!! - кричит батько, - Пусти-и-и-и…
Усралси! - догадалась девка.
Едва она выскочила, матросы гурьбой ввалились:
- Ну как оно, Нестор Иванович? Глянулась тебе невеста?
- Сука! - батько вскочил с полу, - Самая последняя в мире сука! Догоните, матросы,
и убейте её, убейте!!!
Побежали матросы. Бегут и сомневаются: девка-то хорошая, а батько говорит - сука!..
Забежали они в трактир:
- Выпьем, хлопцы, за батьку! Чтоб не кашлял он и не падал, а стоймя стоял, как железный
до самой смерти, и чтоб не брала его чахотка, холера, тиф, сифилис!..
Сколько было на свете всякой заразы, столько раз матросы пили!
И ещё три дня и три ночи…
               
                ***

   Гуляли матросы в городе по случаю его повторного взятия, пили за здоровье атамана.
Один матрос, что потрезвее был, и говорит:
- Вот мы пьём за здравие, а никак не помогает! Батько-то на ладан дышит! Давайте,
хлопцы, подарок ему напослед справим, суприз!
Думали они, судили-рядили, а потом пришли в музей и говорят смотрителю: так, мол,
и так, товарищ у нас сильно хворает, хотим ему приятный суприз сделать, что бы вы нам
такое предложили?
- Могу предложить вашему товарищу, - говорит смотритель, - вот это замечательное
полотно кисти Айвазовского «Бой в Крыму»!
- Нет, - говорят матросы, - тут дыму много и волны, а наш товарищ кашляет и волноваться
ему никак нельзя! Ему бы что-нибудь эдакое…
- Эдакое разобрали господа каппелевцы на позапрошлой неделе! Вот всё, что имеем-с! –
И показывает полотно «Боярыня Морозова»
- Нет, нет! - наотрез отказались матросы, - она сильно старая, а наш товарищ ещё молодой
и неженатый!
- Ну тогда выбирайте сами!..
Походили матросы по залам, посовещались и сделали выбор:
- Заверните нам, пожалуйста, вон ту голую бабу! - и показывают на мраморную статую
в человеческий рост. Смотритель стал отговаривать:
- Это очень тяжёлая баба! Её даже господа петлюровцы брать не стали! Видите –
у неё рук нету!
- Ничего, - говорят матросы, - мы её оденем и будет незаметно! И ничего, что тяжёлая –
нас вон сколько, унесём!
- Ладно! - махнул рукой смотритель, - Пишите расписку!
- Чего?! - не поняли матросы.
- Ну расписку: мы такие-то, экспроприировали то-то. В нашем деле порядок требуется,
а документация - мать порядка!
- Чего?! - не на шутку рассердились матросы, - Крыса ты конторская, душа бумажная,
а ну, повтори, чего мать порядка?!
- Анархия, господа матросы, анархия-с!

                ***

   Принарядили матросы статую, нарумянили и доставили батьке в номера.
Нестор Иванович как раз кашлем заходился, скукошился в три погибели и даже
не заметил, как матросы вошли и как вышли.
- Кух-кух-кух-хрр-тьфу!
И тут он увидел её! Фу-ты, ну-ты! Какая цаца! Королевишна!
И влюбился Нестор Иванович натурально! Сидит он в кресле, как осьминог:
то покраснеет, то позеленеет, то опять жёлтый сделается!
- А ну, сыми мене сапог! - говорит. Она и бровью не повела.
- Ой, какие мы гордые! У-тю-тю…
Медленно достаёт он ливольверт, не спеша прицеливается... Бах! Стрельнул поверх
головы - даже не шелохнулась прекрасная незнакомка! Бросил батько ливольверт,
кинулся ноги ей целовать:
- Прости! прости!.. проститутка!!.
Вот она и упала на него, сия каменная дура! И слава богу, насмерть не зашибла!
Но с того дня Нестор Иванович совсем голову потерял. Запёрся с ней в опочивальне,
и чего они там днями и ночами делали - неизвестно! А только глухой стук доносится:
бух, бух, бух...
Матросы уж и сами не рады за такой суприз: нас на бабу променял, да была бы ещё
баба, как баба, а то ведь кукла каменная!
- Батько, открой! - стучатся.
- Уйдите, матросы! - доносится через дверь, - Уйдите и оставьте нас в покое!..

   Однако, рано или поздно, Нестор Иванович вышел за порог, улыбается, как тот череп
на флаге:
- Товарищи матросы! Мы с Аней решили пожениться!
- Батько, опомятуйся! - рыдал матрос, который всегда был трезвее других, - Она ж -
- памятник!
- Так и я памятник! - ответил Нестор Иванович и вздохнул мечтательно, - И дети у нас
тоже будут памятники! А первенца назову - Порядок!..

                ***

   Больше всего на свете батько Махно любил порядок. Может потому и любил, что
никогда его, порядку, не было в махновской армии! Анархия была, а порядку не было!
А как женился, совсем худо стало! Дошло до того, что матросы пили уже не только
по случаю взятия, но и по случаю сдачи, а то и вовсе без причины!
Сам Нестор Иванович на людях появлялся редко: выбежит по большой нужде и назад,
в номера. И вдруг оттуда донёсся крик! Видно опять баба свалилась, но матросы
не идут из принципа: пускай там хоть поубиваются, а мы не пойдём - это ихнее дело,
семейное! Но тут батько сам вышел, а в руках, вроде дитё спеленатое!
- Порядок! - кричит, - Сын! Гуляйте, матросы, пейте за Анархию, мать Порядка!
- Порядок-то порядок, - вздохнул матрос, который был такой же пьяный, как и все
остальные, - а сдаётся мне, хлопцы, не похож он на батьку!
- Совсем не похож! - согласились товарищи, - А на смотрителя музея - похож! Не зря
ведь упреждал он - тяжёлая баба, на сносях! Давайте, хлопцы, выпьем за батьку, чтоб
рога у него не повыросли!

                ***

   Красноармейцы гуляли в городе по случаю победы и добивали пьяных матросов.
Сам батько Махно едва ноги унёс! Даром, что хворый, а сиганул так резво, что
того же дня за кордоном оказался!
- Эх, упустили! - вздохнул товарищ Фрунзе, - Жаль!..
- Да чёрт с ним! - рассудил комиссар, - Всё одно - не жилец он на белом свете!
Они с интересом обошли резиденцию Махно, заглянули в опочивальню, где остались
следы его морального разложения.

   На кровати лежала статуя Афродиты в платье, а рядом - завёрнутый в тряпицу
бюст Пржевальского.
- Гляди-ка! - воскликнул товарищ Фрунзе, - Да ведь это же - вылитый Коба!
- Точно! - согласился комиссар, - Из бронзы вылитый! А что, сделаем сюрприз
Иосифу Виссарионовичу?!