Старуха-чайка

В своей душе закрывшись глухо,
Под излучением неона
Бредет костлявая старуха
По  плазе русского района,
Старуха с алчными губами
И с обреченными глазами
Проходит мелкими шагами
Пред витражами.

И реагирует клетчаткой
На предсказуемые встречи,
Притом купается, как чайка,
В еврейско–русском просторечье,
И, как бесформенная ваза,
В преддверье смертного тарана
Она стоит на русской плазе
У ресторана.

И смотрит, как в плену веснушек
Туда элитно входят дамы
В алмазном дыме безделушек
И с полускрытыми грудями,
Глядит незыблемо и хладно,
Любых подробностей всезнайка,
И тянет шею кровожадно
Старуха–чайка.

Но вот одна из дам входящих,
Проплыв походкою балетной,
Столкнулась с кем-то из курящих
И растянулась неэффектно,
Прижав рукой вставную челюсть
Во рту прогнившего колодца,
Карга украдкой, словно челядь,
Трясясь, смеется.

Остановившись в будуаре
Застывшей уличной картины,
Она стоит на тротуаре,
Как древнеримские руины,
Затем склоняется горбато,
Найдя у ног своих монету,
И ловит носом ароматы,
Которых нету.

С небес стремглав стекают воды,
Как у роже'ницы из лона,
Старуха медленно отходит
От плазы русского района,
Скрипят несмазанные кости,
И дребезжит, как таратайка,
Грызя обломанные когти,
Старуха–чайка.


2000