Суть боли

С разбитым ртом, затуманенным взглядом
Отчаянно ловите каждое слово
И ждете, быть может, каких откровений?
Подите, мне с вами противно рядом.

Останьтесь! Вселенские вечные темы
Убийственно больно меня угнетают.
Дожить до утра вновь без сна, без ответов
С трагедией неразрешимой проблемы...?

Пусть лучше ваш стон опошляет молчание,
Бесовством питает сгустившийся воздух,
И в комнатной тьме надрываясь протяжно,
Молит о грязи и отраде терзания.

Пусть свеч язычки в темно-синих провалах
Касаются зыбко собрания предметов,
Ласкают и лижут немые пустоты,
Что утром исчезнут в привычных анналах.

Пусть слезы сменяются струйкою крови
Из губ, рассеченных неистовой плеткой,
Во всем, без сомнения, бессовестно-лживых,
Но искренних в страстном желании боли.

Но что вам известно о жадности чувства,
Болезненно-тонкой борьбе восприятия?
Немедленно вниз предо мной, на колени,
Возможно, сгодитесь для опытов буйства.

Участия ждали? Ничто не напрасно.
Вписались уже в интерьеры парадной
Как новый предмет из вульгарно-безвкусных,
Персоне, как я, подходящий прекрасно.

В свечении лениво плывут очертания,
Вещей истончая границы и формы,
В стихи собираю проклятие жизни
И делаю явным к мортидо признание.

На вашей чувствительной тонкой коже
В словах эссенцию извращения
Поймаю росчерком злого лезвия,
Чтобы правду сделать на ложь похожей.

Просите сбивчиво остановиться
В попытках собрать по крупицам образ
За вязью из внешних и внутренних шрамов,
Потребностью силе моей молиться.

В кровавой похоти как в тумане
Ослепнув, помощи не дождетесь.
Железно-острый пленительный запах
Манил миллиарды на поле брани.

Вальсируют свечи перед глазами,
Расплавленный воск в духоте дыхания,
Доверчивый шепот, обман доверия,
И мысли в клетке бредут кругами.

Интимно сплетаются кровоподтеки
Иссиня-алеющих ран-соцветий,
И сердца пронзает игла совершенства
Неужто как способ познать истоки...?

Я бью, на мгновение жизнь возвращается...
Я бью с оттяжкою и размашисто...
Я бью, задыхаясь в пылу осознания...
Я бью — боли суть в этом заключается...

Под звон шлепков, нарастание возгласов
Маниакальная льется истина.
Не успокоятся руки с плеткою,
Пока к словам не добавят полосы.

Пульсацию ран я охлажу дыханием,
Пылающее пламя потушу касанием
И мысли напоследок заражу сомнением,
Надежды лихорадочно-слепым метанием.

Под властью ножа вы неподражаемы
Под шепот угроз растекаясь медленно,
В себя принимать бы мечтали полностью,
Но лишь частично, на миг желаемы.

Жестоко насилую чужие слабости
В каком-то безнадежном и пустом отчаянии,
Ведь в истинах, ночами хаотично вырванных
Останется безвестной суть любви и радости.

И вы и я — в лучах рассвета призраки,
Людей остатки за лощеной внешностью.
Содрать фальшивость до костей приятно бы,
Мясной покров же только лишний в сумраке.

Разверстая, мне скалится пасть безумия,
Которая поглотит вместо озарения.
Для действия же нужно на поля запретные,
Где сгнили много лет уже плоды раздумия.

Смысл ускользающий как плеть впивается
Жалом скорпионьим ядовито-огненным
В преддверии заставляя напрягаться мускулы,
Чтоб тут же ощутить, как разум расслабляется.

Убить ли вас на стадии превращения
В одно из насекомых для моей коллекции,
Оставив постижения попытки тщетные,
Опошлив смерть деянием без назначения?

Вы кроме унижения опять не можете:
В увечьях и слезах перед мной валяетесь
Бесформенною кучей без одежд и имени
И вряд ли от животного внутри поможете...

Что губы рассеченные кривите жалобно,
Выпрашивая миг еще-другой внимания...?
Эмоций суррогат и крови суть кончаются:
Рабу утра вас взаперти не надобно.