Оскар Уайлд

Мне видится, над ним, еще младенцем,
бог Аполлон, скучая, пролетал.
Увидел, разгорелось жарко сердце:
«В живую душу влиться срок настал».

И вот уже царит в салонах светских
ирландский Аполлон. Красив, как бог.
Вчера на нем вился халат турецкий,
сегодня куртка чуть касалась ног. 

Он нарасхват в домах английской знати,
Умен Уальд, остер и смел в речах.
Цвет нации – его друзья и братья.
Он принц в поэзии и в прозе шах!

Талант цветет роскошней роз Эдема.
На сцене пьесы. Реплики – восторг.
Созрел роман о Дориане. Тема
измучила: кому, себе урок?

        Пегас несет эстета
        над призрачной толпой.
        «Ликуй! – хвала пропета.
        -Желай – мир будет твой!» 

        Распалось всё, что держит
        спасительной уздой.
        С Олимпа самодержец
        так… поиграл с тобой.

        Он не внушил поэту,
        что человек не бог,
        ему нужны запреты –
        сознание веков.

        Был гордый принц унижен,
        знал нищету тюрьмы.
        В Париж умчался, выжил
        год, два – до полной тьмы.


Идут к могиле дальней, к изваянью
поклонников беспечная семья,
несут в душе негласное признанье
живого слова, полного огня.