Отчаяние предполагает движение, поиск а что я дела

Отчаяние предполагает движение, поиск: а что я делаю, когда вот, рядом со мной, с одной стороны умирающий, а с другой сходящий с ума...
и ты не находишь ничего более подходящего, чем поставить между вами всеми свечку... тогда начинает приближаться тишина, содержащая в себе понимание, что ещё есть будущее, может быть...
умирающий поднимает голову, осматривается, чего-то ищет взглядом, может быть, воду, нет, посмотрел на тебя успокоительно и опять ложится, теперь уже дыша спокойнее...
другой тоже посмотрел на тебя, этот выжидающе: что, так и будем тут сидеть, перед открытым окном, с зажжённой свечкой средь бела дня и солнца?
и ты начинаешь думать, вернее складывать в уме план, что все продукты кончились, каким-то образом надо выходить из дома, но каким, если этого другого оставлять нельзя, себе не принадлежит, а до ближайшего магазина, где можно быстро наметать в тележку сразу всё, что нужно, далековато, этот может сбежать по дороге... итак, ремис, а там, что будет, главное, не давать ему самому действовать...
похоже, удаётся, проход по всем подряд рядам без остановок, в тележку летят курица, овощи, фрукты, сыры, всякие,  потом разберётесь, хлеба тоже, без обычных обсуждений...
в кассу очередь, проблема... так и есть, отрывается от тебя, ввиду свободного времени, и уже разговаривает с охранщиком, который обеспокоенно смотрит в твою сторону, поспешно ищет стул, потом спешит к тебе, предлагает сопроводить тебя до стула, а тот в это время удовлетворённо кивает, ты отнекиваешься, тогда тот что-то ещё советует охранщику, который поспешно наливает в стакан воды и предлагает тебе, ты пьёшь, благодаришь, и когда тот уходит на свой пост, шипишь этому, что всё, хватит, а он убеждает тебя, что ты же себя плохо чувствуешь - иначе что это за поведение такое странное...
наконец, проходите кассу, оказываетесь с множеством сумок, охранщик предупредительно смотрит на вас, и ты спрашиваешь, нет ли тут рядом ремисов, он кивает, удаляется, и не успеваете выйти, как он уже открывает багажник одного из них, потом помогает сложить туда сумки, потом сажает и вас, и напоследок, прощаясь и благодаря, ты ловишь его сочувствующий взгляд...
а теперь нет отчаяния, нет движения, нет умирающих, нет сходящих с ума... всё осталось в прошлом, а новое не осмеливается ступить на эту мёртвую территорию, не имеющую возможности быть другой...
там, где правит сила, забывшая или никогда не знавшая ни благородства, ни чести, никогда не родиться новой жизни...