Калым

У нужды моей с ведро пасть.
Дырка – вещь жестокая.
А финансовая пропасть –
самая глубокая:
всю жизнь падаешь на дно,
а оно не видно.
…Закрываю амбразуру!
Прихватив стропу и лом,
сдуру пру на верхотуру:
навернусь – так поделом…
Ой, стропа моя, стропа –
морской узел у пупа,
у дыры свой взгляд на связи,
а удача так слепа...
Без трубы не обойдёшься
закрепить конец-другой…
«Чёрный ворон,
что ж ты вьёшься
над моею головой?...»…
На семи стою ветрах:
весь в долгах, как в шелках.
Продувает даже шкуру,
Хотя лом – не помело –
греет тонкую натуру
так, что скулы повело...
Ой, труба моя, труба,
ты не тресни, как губа:
на сегодня нам с тобою
на двоих одна судьба...
Чтоб не быть кому обузой,
я кручусь, как две юлы:
очень много значат узы,
ежели не кандалы,
не ошейник, не петля,
и всё (для) – из-за рубля…
Я стреножен. Я в завязке.
Я не трус. Но... я боюсь...
Скаты скользские без «смазки»:
Ну, как вправду, навернусь?
Ой, труба! Ой, стропа!
Я отнюдь не Петипа
выкаблучивать на крыше
с ломом кружевные па…
Тяготение земное
очень даже повредит,
если чувствуешь спиною
холодок и аппетит...
И коварней нет врага,
чем дрожащая нога…
Я ж сегодня (без обеду)
соскребаю лёд с ранья.
Вот уже по крыше еду...
Или крыша у меня…
Ой, беда моя, беда –
жадность, дурость, стыдоба –
на стропе к трубе привязан,
ни туда-ни сюда...