Молчаливая певунья

                - 1 -
За высокими горами,
Где не быть уже нам с вами,
Жил да был и не тужил
Престарелый царь Ермил.
У болезного был сын, -
К сожалению, один,
Посему ни в чем детина,
Даже в лютую годину,
Гнева батюшки не знал,
Хоть, бывало, баловал.
Был Иван высок и статен,
На лицо весьма приятен,
Был проворен и силен,
Да вдобавок и умен.
Царь варягов не чурался
И царевич обучался
Как заправский книгочей
Всем наукам у мужей,
Что науки те познали
Уж в неведомых нам далях -
Вот и вышел всем на диво
Отпрыск умный и красивый.
Но недолго царь гордился,
Что таким Иван родился,
Глядь, и смертушка пришла,
И с собою прибрала.
С год Иван погоревал,
В храмах свечи расставлял,
Чтоб душа отца родного
Из палат дворца земного
Прямо в райский во дворец
К богу прибыла вконец.

Но прошли печали дни.
Если б только лишь они
Нас всю жизнь сопровождали,
То какими б люди стали
От потока горьких слез,
Коли плачется всерьез:
Без гуляний, без балов,
Без приехавших послов,
Что из прочих дальних стран
Принимал уж царь Иван.
Нет, всему отведен срок,
Хоть порой и злится бог,
Но не может человек
Быть в печали целый век.
Вот и царь младой с охотой,
С малой свитой на охоту
Поскакал чуть было свет
Лишь затеплился рассвет -
Серых уток пострелять,
Да кручину разогнать.

Ехать к лесу недалеко,
Где находится болото,
Где и птиц невпроворот,
Где охотится их род.
Солнце ласково играет,
Ночи краски размывает
Средь раскидистых ветвей -
Надо ехать поскорей,
Чтоб успеть на зорьке ранней,
Да по тихой водной глади
Сонных уток пострелять,
Коль случится – кабы знать.
Но случилось, - всей ватагой
На конях через овраги
И к болоту подошли
В этой утренней тиши.
Царь Иван с коня слезает,
Лук и стрелы вынимает,
Метит птице под крыло,
Хоть и жаль ее, но кто
В этот миг в азарт не входит
И сторонушкой обходит
Заповедные места,
Где добыча так близка.
И недаром метким глазом
Славен был Иван и разом
Подстрелил с десяток птиц,
Но довольно небылиц -
Тот десяток всею свитой
На болоте нынче бита,
А Иван по мере сил
Лепту добрую вложил.

Постреляли, порезвились,
Уж совсем развеселились,
Что охота удалась,
Что стреляли нынче всласть,
Как откуда ни возьмись
Из кустов явилась рысь.
Постояла, порычала
И опять в кусты умчала.
Вновь азарт Ивана взял.
Никому и не сказал,
Коль один без свиты был,
На буланого вскочил
И помчал во след зверюге.
Расторопны были б слуги,
Так догнали бы царя,
Но они лишь криком зря
Упредить его хотели,
Но, как видно, не успели.
Скачет по лесу Иван
И уж виден зверя стан,
Но опять куда-то делся,
Уж азарта вкус приелся,
Но не может устоять,
Чтобы зверя не догнать.

Долго ль, коротко ль скакал,
Примечает: не бывал
В тех местах ни разу он -
Вот опять заросший склон
Появился на пути,
Где уж конным не пройти.
Слез с коня, узда в руке -
Рысь все также вдалеке,
Но темнеть уж начинает
И все больше понимает,
Что зверюгу не догнать
И пора назад вертать.
Но куда? Не видят очи
Путь назад средь темной ночи,
Да и силы на исходе -
Конь и тот волочит ноги,
Видно, здесь и ночевать -
Жестко, правда, будет спать.
Чу, буланый вдруг заржал,
И Иван вдруг увидал
Сквозь листву огонь неяркий,
Что несказанным подарком
Тут явилось в темноте,
Благо был невдалеке.
Чуть проехал и подворье
Приютилось тут на взгорье,
Еще только шаг шагнуть
Можно будет отдохнуть.
Подошел Иван к избушке,
Что стояла на опушке:
В окнах свет едва мерцает,
Но на счастье отворяет
Дверь скрипучую старуха -
То ль вдова, то ль вековуха,
Но уж явно мужа нет
И одна на склоне лет.

Впрочем, может не одна.
В чистой горнице видна
У окошка молодица,
А скорей всего девица,
Коль по девичьи юна,
Да вдобавок и стройна.
Косы русые спадают
По плечам и точно знает,
Что чертовски хороша,
Коли взглядом неспеша
Гостя редкого обводит,
Да и тот свой взор не сводит
С феи, нимфы ли лесной,
Враз плененный той красой:
Стан прямой и грудь высока,
А глазами синеока,
И румяна, и бела -
Встала, будто поплыла.
А старуха, как в насмешку,
С ликом старой сыроежки
Еле ноги волочит
И на гостя все глядит.

«Здравствуй, бабушка, - хлеб - соль,
Ты, сердечная, дозволь
Ночь в подворье провести,
Ибо некуда идти.
Место глухо, незнакомо
И далече, знать, до дома,
Ну а завтра поутру
Я отправлюсь по добру», -
«Что ж, не гнать же тебя прочь
В эту темень, в эту ночь.
Оставайся уж теперь,
Да закрой скорее дверь -
Сыро тут, кругом болота,
Да и мало кто с охотой
К нам зайдет на огонек -
Разве леший-куманек», -
Рассмеялась ртом беззубым,
Но и то не будет худо,
Коль Иван здесь будет ночь, -
«А скажи мне, что же дочь
Все молчит и взгляд бросает.
Как зовут?», - «А леший знает.
С год со мной всего живет,
Коз доит, рубахи шьет -
По хозяйству помогает.
Надо думать понимает,
Что ей вслух я говорю,
Все глазеет на зорю.
Как пришла, так и молчит,
Ничего не говорит.
Я зову ее Аленой,
А судьбою потаенной
Бог иль дьявол наградил…
Ну поешь, тебе ведь сил
К дню грядущему набрать,
Чтоб верхом опять скакать», -
Налила немного в крынку
Молока уже с кислинкой,
Хлеба срезала ломоть -
Было б чем насытить плоть.

«Спать ступай на сеновал.
Вижу, сроду не бывал
Ты в такой простой избушке», -
Просто молвила старушка, -
«Из какого будешь рода?», -
Продолжала она строго, -
«На купца ты не похож,
Больно ликом уж пригож», -
Не хотел Иван таиться,
Но подумал: пригодится,
Если скрою кто такой
В этой пустоши лесной, -
«Ловчий я у государя.
Целый день за дикой тварью
Я как проклятый скакал
И, как видишь, заплутал».
Время позднее, однако,
И Иван чрез буераки   
Шел на ветхий сеновал,
Где овса коню задал.

Сено мягко и пахуче,
Над главою нить паучью
Сплел хозяин этих мест,
И не счесть уж сколь невест
В его сети попадали,
И напрасно все жужжали -
Им не выбраться никак.
«Вот и я как тот дурак
В сети юной чаровницы
Вмиг попал. - Что за ресницы,
Что за прелесть те глаза,
В коих видится слеза.
Нет, та дева не проста -
Ликом светла и чиста,
Взор стыдливо не отводит
И с ума невольно сводит».
Вот под эти то мечтанья,
Под сердечные страданья
Сон Ивана одолел –
Глядь, петух уже пропел.

Солнце светит над опушкой,
И стоит перед избушкой
Та, о коей в эту ночь
Грезил царь и был не прочь
С ней всю жизнь свою пройти,
Ибо лучше не найти
Ни на том, ни в этом свете.
Уж хотел сказать об этом,
Но старуха помешала,
Появилась будто знала:
«Ну, прощай, любезный мой.
Поезжай-ка ты домой.
Что не так уж не взыщи
И нас боле не ищи».
Тут коня к нему подводит,
А Иван и глаз не сводит
С девы чудной красоты -
Ну и как ему уйти?
Все ж поставил ногу в стремя,
Пожалел, что мало время
Он с Аленою провел,
Нужных слов ей не нашел,
Но подъехал попрощаться:
«Может слюбимся мы статься,
Дев я краше не видал,
Но еще не все сказал», -
Хвать ее без лишних слов,
На седло и был таков.

                - 2 -

Вот уж месяц как девица
В царском тереме томится,
Благо хоть, что ест и пьет,
Но Ивана не зовет.
Все сидит, глядит в окно
И, пожалуй, мудрено
Как ее развеселить
И заставить полюбить.
Как-то раз к ней царь зашел -
Гусли старые нашел,
Хоть давно и не играл,
Но сейчас как будто знал,
Что растопит девы сердце
Песнь о бедном иноверце,
Да и песнь про соловья 
Спел, похоже, тут не зря.
Пел из всех стараясь сил
И Алену удивил,
Коль печаль из взора скрылась
И она развеселилась.
Тут сама за гусли встала
И с улыбкой заиграла
Грустный вроде бы мотив,
Но уж больно был красив.
Так с музыкой день-деньской,
Как с невестой - не женой
Проводил с ней юный царь,
Веря твердо, что алтарь
В скором времени предстанет
И женой законной станет.

Но по-прежнему молчит,
Лишь губами шевелит,
Подпевая молча песне
В коей слог ей уж известен.
Или пустится плясать -
Невозможно устоять
При ритмичных переборах
От руки гусляра скорых.
Вот уж светятся глаза
Словно чисты небеса
У девицы от томленья,
Да, пожалуй, с изумленьем
Ощутил в своих устах
Поцелуй, держа в руках
Это трепетное тело.
Царь решил: пора за дело
Ему взяться, наконец,
И с Аленой под венец.

Что решил – закон для слуг,
Хоть и было то не вдруг,
Но ведь надо постараться
К свадьбе в городе прибраться,
Все украсить, обустроить,
К пиру яства приготовить
И нарвать на целый воз
Всех оттенков свежих роз.
А Алена к зеркалам
Все спешит то тут, то там
Посмотреть не жмет ли платье,
Чтобы выглядеть пред знатью
В подобающей красе,
Лучше, думая, чем все.
Вот и день настал венчальный
И с улыбкой, хоть печальной
Дева с суженым идет,
Гордо голову несет.
К алтарю они подходят,
Царь с невесты глаз не сводит,
Видно, счастлив без конца
И короны для венца
Поп из ризницы выносит
И ответить милых просит:
По своей ли воле в брак
Здесь вступают, иль не так.

Царь ответил громко «Да!».
Где, когда еще судьба
В дар вручит такое счастье,
Но не ведал, что несчастье
В дверь церковную стучит,
Когда поп и говорит:
«Ну а что невеста скажет,
С нетерпеньем жду я даже:
По своей ли доброй воле
В брак вступаешь? В женской доле
Надо мужа почитать
И порядки соблюдать.
Будешь ли в любви с ним жить
И законы наши чтить?», -
Как положено всегда
Ждут все в храме слово «Да».
Но невеста все молчит,
Ничего не говорит.
Знает поп: она немая,
И заминку принимая
Свой обряд к концу ведет,
Но народ ответа ждет.
Ропот слышится в толпе:
«Коль не скажет – быть беде».
Тут невеста взгляд бросает
На народ и забывает,
Что нельзя ей говорить,
Но уж так тому и быть:
«Да!», - и снова громко: «Да!», -
Тут исчезла без следа,
Навсегда покинув храм…
Глас негромкий: «Аз воздам».

Все напрасно. Ни в дворце,
Ни на царственном крыльце
Нет нигде его невесты,
И уж нет такого места,
Где бы слуги не искали
И о ней не узнавали.
Царь послал по дальним весям
Слуг своих – ответ известен:
Нет не ведаем, не знаем,
Но на случай уповаем,
Что отыщется она,
Если богом жизнь дана.
Царь Иван тоской исходит,
Ночь не спит, а только бродит
По унылому дворцу,
Иль во храме ко творцу
Все мольбы свои возносит
И понятно, о чем просит.
Но не в силах бог помочь,
Хоть молись ты там всю ночь.

                - 3 -

Месяц, два едва ль проходят -
Царь Алену не находит.
Тут с прошеньем во дворец
Заявляется купец:
«Слышал я про Ваше горе.
Еду завтра я за море,
Там на дикой стороне
Маг живет в чужой стране.
Говорят, помог он многим,
Обладает нравом строгим,
Но с добрейшею душой,
Хоть и с виду непростой.
Едем, царь, со мной туда,
Путь-дорога нелегка,
Но и то, пожалуй, стоит,
Что хоть сердце успокоит».
Согласился царь Иван,
И чрез день купец Степан
Снарядил ладью большую
И чтоб плыть им не впустую,
С мыслью получить навар,
Погрузил и свой товар:
Тюк роскошных соболей,
Шкуры северных зверей,
Мед в бочонках, лен кудрявый -
Все продумал хитрый малый.
Царь Иван порядком злата
Взял с собой на разны траты,
И не лишним гусли стали,
Чтобы дом напоминали.

Долго плыли к тем местам,
К чужедальним берегам:
Ветер есть – поставят парус,
Ветра нет – придется малость
И веслами погрести -
Всяко было в их пути.
Но ведь рано или поздно,
Коль предсказано по звездам,
К нужной цели подойдешь
И что ищешь, то найдешь.
Так и царь Иван у мага
Очутился на ночь глядя,
Все как было изложил
И о помощи просил.
Маг, годами убеленный,
Посочувствовал влюбленным,
К сердцу близко все принял,
И рассказ его прервал:
«Прекрати свои стенанья,
Проявлю свои познанья,
Что в Магрибе получал», -
И повел Ивана в зал.
Здесь под темным покрывалом
Клетка с вороном стояла,
И как истинный пророк
Тот вещать о многом мог.

Маг зажег по кругу свечи,
Чтоб удобней слушать речи
Птицы мудрой в этот час
И раздался мага глас:
«Птица мудрая скажи
И Ивану доложи:
Где невеста обитает,
Кто те чары насылает,
Как ему ее найти
И от этих чар спасти?», -
Ворон глянул черным глазом
Отчего невольно разом
Пламя дюжины свечей
Вдруг погасло, но темней
В зале в этот миг не стало,
А над птицей засияла
Хладным отсветом звезда,
Чуть мигая иногда.

«Знаю где твоя невеста,
Больно странно это место -
Город штучных мастеров
И раскрыть тебе готов
Как найти певунью Ладу -
Удивляться тут не надо,
Лада – так ее зовут,
А тебя навряд ли ждут.
Правит городом министр,
Тайной магии магистр,
Собирает с всех краев
Лучших в деле мастеров:
Лучший повар, лучший пекарь,
Лучший ткач и лучший лекарь -
Там и лучшие певцы
И поэты, и чтецы.
Всех собрал к себе под бок
В этот странный городок
Волхв ли, магии магистр -
Конрад, тамошний министр.

Там и Лада обитает
И министра ублажает
Часто пением своим,
Благо голос был дарим
От рождения всевышним
И отнюдь не будет лишним
Сообщить, что Лада знала
О проклятье, но сбежала -
Столь постылым стал тот град,
Что умчалась наугад.
Конрад ей твердил повсюду:
«Коль сбежишь, то будет худо.
Надо целый век в молчанье
Пребывать и заклинанье
Будет исподволь довлеть,
Тут не то, чтоб песни петь,
А и слово не скажи -
Так до старости живи.
Ну а коль проговоришься,
То назад и возвратишься», -
Провещала в зале птица.
Неизвестно сколько длиться
Будет ворона рассказ -
Дорог ныне каждый час.
 
Понял тут молчанье девы
Царь Иван, но что же делать?
Не Алену, а уж Ладу
Разыскать теперь уж надо.
Ну а ворон продолжал:
«Я в том городе бывал.
Конрад в первый летний день,
Сев под дуб в густую тень,
Отбирает спозаранку
Вновь прибывшие таланты.
По своей ли, чьей-то воле
Выбирают они долю
Век свой в граде провести,
Но главы им не снести,
Коль магистру не по нраву -
Здесь и скор он на расправу
Всех, кто славен хвастовством,
Но, отнюдь, не мастерством.
В год лишь раз врата откроет
В этом граде может стоит
Счастья нынче поискать,
Опоздаешь – надо ждать
Год еще твоей невесте.
На твоем же будь я месте
Тотчас к милой полетел,
Если б так не постарел.
Маг укажет в город путь,
Ну а мне пора уснуть», -
Ворон глазом раз моргнул,
Встрепенулся и заснул.

«Да, задачка хоть куда.
Было б, право, ерунда
Обладай я мастерством
Иль в умении каком.
Но, по правде, я бездарен,
Лишь в одном, пожалуй, славен
Испокон весь царский род,
Да, пожалуй, наш народ:
Гуслей струны перебрать,
Да былины распевать.
Разве этим вот потешить -
До другого, каюсь, грешен,
Не сподобил меня бог -
Вот и вышел мне урок», -
Магу сетовал Иван,
Облегчив слегка карман
На десяток золотых
Из запасов из своих:
За заботу, за подмогу,
А на завтра в путь-дорогу.

                - 4 -

Долго ль, коротко ль скитался,
Наконец и оказался
Пред вратами в этот град,
И несказанно был рад
Царь Иван лишь одному,
Что успел, а посему
Поспешил под дуб заветный,
Где в тени и неприметный
Грозный Конрад восседал
И на пришлого взирал:
«Здравствуй, гость не больно ранний,
Уж хотел свой охране
Повелеть врата закрыть
И про путников забыть.
Меньше их от года к году
Средь бывалого народа
Тех достойных мастеров,
Что я выслушать готов.
То ли хилые потомки,
То ли кости больно ломки -
Нет достойных силачей
Средь заезжих трепачей.
Нет умельцев, нет певцов,
Акробатов – храбрецов,
Только серость лишь одна,
Что и всякому видна.
Ну а ты чем знаменит?», -
Конрад скучно говорит, -
«Чем порадуешь меня,
Иль и ты пришел зазря?».

«Сам решай зазря иль нет», -
Молвит царь ему в ответ, -
«Я спою, а ты послушай.
Ублажат ли твои уши
Гуслей нежный перебор? -
Я не знаю. До сих пор
Все играл лишь для себя,
Да для той, кого любя
Целый год уже ищу
И увидеться спешу.
Но довольно слов пустых.
Слушай песнь о днях былых,
О семи богатырях,
О девице, что в слезах
В дом к ним ноченькой пристала,
Да сестрой любимой стала.
Про судьбу ее лихую,
Про любовь, хоть непростую,
К ней младого удальца -
Не кори за то певца,
Коли лучшего ты ждешь
И мой голос не хорош».

Царь Иван за гусли взялся -
Лишь с минуту колебался,
В помощь боженьку позвал
И тихонько заиграл.
Мастер был Иван играть.
Мог и струны перебрать
Так, что плачут и смеются,
Из-под рук его и льются
Звуки дивной красоты,
Но вот петь – увы, увы.
Не сподобил, знать, всевышний -
То фальцет применит лишний,
То, напротив, бас глухой
Разнесется здесь порой.
Но как смог, так вот и спел
И на Конрада глядел,
Ожидая приговор,
Не спуская с него взор.

«Да, что петь ты не мастак
Сразу понял. Коли так,
То в певцы мне не подходишь,
Но игрой с ума ты сводишь,
Слезы льются до сих пор,
Струн припомнив перебор.
Чудных гуслей не видал,
И про них я не слыхал
До сих пор, хоть лет немало
Я прожил - души зерцало
Ты открыл своей игрой,
Разогнав полдневный зной.
Что ж, коль волен оставайся,
И игрой своей старайся
Нас и впредь здесь ублажать,
Но и надобно и знать,
Что останешься навеки,
Как все прочи человеки.
Будешь жить на всем готовом
Здесь с обслугой в доме новом,
Сроду горюшка не знать
И в застольях пировать».
Царь Иван не согласился,
Низко в пояс поклонился -
Мол, не с тем сюда прибыл,
Но магистр упредил:
«Коль не хочешь – твое право,
Инструмент твой мне по нраву,
Что попросишь – все отдам
За него, уж верь словам», -
«Сам сказал, что верен слову», -
Молвил царь, с поклоном снова, -
«Так отдай же мне девицу,
Что была б уже царицей,
Ка б не злобно заклинанье
Пребывать всю жизнь в молчанье,
Что на Ладу ты наслал
И в обрат ее забрал», -
«Вот зачем ты здесь, однако.
Мага старого оракул
Путь в наш город указал
Или кто другой сказал?
Но неважно – то не суть,
А и ты не обессудь:
Коли Ладу не признаешь -
Счастья боле не познаешь
И отправишься домой,
Инструмент же дивный твой
Мне навеки остается -
Так уж издревле ведется».

Кликнул Конрад зычно слуг,
Завертелось все вокруг,
Завертелись, закружились
И пред ними появились
Семь прекраснейших девиц,
И, похоже, что сестриц:
Кем же это надо быть,
Чтоб с лица их отличить?
Все пригожи, синеоки,
Да и ростом все высоки,
Словно статуи стоят,
Должных слов не говорят.
Трудно Ладу опознать
И опасно тут гадать:
Вдруг укажешь не на ту -
Ткнешь невольно в пустоту.

Походил Иван вдоль ряда,
Посмотрел печальным взглядом
В дев недвижимые лица -
Тут пристало бы и злиться,
Но Иван-царь не таков,
Не из пришлых простаков:
Струны в гуслях перебрал
И невольно угадал,
Что сей звук на сердце девы
Отзовется взглядом смелым,
Лишь взгляни в ее глаза,
Где не спрячется слеза
От внимательного взора -
Здесь и действуй без укора,
Коль с одной в ряду девицей
Тут неладное творится,
В коей глаз на мокром месте -
Знать и быть его невестой.
Взял Иван за руку Ладу -
Прочих брать ему не надо,
Вместе к Конраду идут,
Поклонившись слово ждут.

«Буду слову верен я.
Да простит меня семья
В том, что лучшую певицу
Отпускаю – даже птицы
Голос Лады лишь услышат
Петь стараются потише.
Что ж, бери свою невесту,
Да ступайте с миром вместе», -
Молвил Конрад воздыхая,
Гусли все же принимая.
А Иван безумно рад,
Что из всех его наград
Эта сердцу всех милее,
Всех желанней и добрее,
Ладу за руку берет,
В царство дальнее везет.

                - « » -

И снова храм в свечах венчальных,
Но взгляд невесты не печальный,
А так и светит изнутри,
Ну что ж, гори огонь, гори
На протяжении многих лет,
А чтоб не гас сей ясный свет
И поп уж рядом с женихом
Толкует снова о своем:
«По своей ли воле в брак
Здесь вступают, иль не так?».
Жених с невестой улыбнулись,
С попом хитро переглянулись,
Взглянув друг другу во глаза
Сказали вместе громко: «Да!».
Не по церковному обряду,
Но все во храме были рады,
Что царь и Лада наконец
Одели брачный свой венец.


                К О Н Е Ц.