Папе моему с огромной любовью...

                Я не помню лета сорок первого,
                Канонады одичалый  лай,
                И, должно быть, потому, наверное,
                По- иному принимаю май.
                Только почему-то с детства помнится,
                (Это было будто бы вчера),
                Как отец ходил по темной  горнице,
                Задремать не в силах до утра.
                Из комода доставал рубашки,
                Их десятки раз перебирал,
                Чистил куртку, брюки и фуражку
                И ботинки ваксой натирал.
                Понимая это все едва ли,
                Я украдкой наблюдал, как он,
                К пиджаку прикалывал медали,
                В зеркало,  смотрясь со всех сторон.
                Лишь теперь, когда полжизни пройдено,
                Когда сам я многое узнал,
                Понял и значенье слова  Родина,
                И отца волненье осознал.
                Понял я, что в тот далекий вечер,
                (И теперь могу сказать себе),
                Собирался просто он на встречу,
                Встречу с самым светлым днем в судьбе…
                В этот праздник, чистый  и печальный
                Никому я не открою дверь,
                День Победы лишь с отцом встречаю,
                Только жаль, на кладбище теперь…