Царица ерика

Называли мы ерик Канавой
Неглубокий и потайной.
На него не ходили оравой
Для меня же он был, как родной.

Вытекал он из озера Прорва
И петлял до Сызранки-реки.
А царила в нём щука-оторва
Да уютно гнездились чирки.

Окунишек же полосатых
Здесь хватало на всю братву,
Не желавшую мчаться куда-то,
Понапрасну топтать траву.

А меня соблазняла Канава
Глубиной нераскрытых чудес.
Уходил я по ерику вправо
И сквозь буйные заросли лез.

В них сияли воды окошки,
Раздвигая ивняк и куширь*.
Самоцветом мерцал на ладошке
Изумрудный подводный мир.

Есть ли рыбка заветная, нет ли? -
Так легко мне здесь было понять!
Надо мною смыкались ветви
Так, что удочки не поднять.

Но ловить всё же я ухитрялся
То зелёных щурят, то плотиц.
Перед щукой лишь крупной терялся.
Как хотелось её обхитрить!

Тщетно щедрой насадкой играя,
Перед ней я валял дурака,
Коль она, червяка презирая,
Не позарилась и на малька.

Лёгкий посвист бамбуковой снасти,
Рыбьи всплески ли при бросках -
Здесь когда-то кипели страсти
До сердечного стука в висках.

Всю Канаву облазив и Прорву,
Перед памятью детства в долгу,
Ни за что эту щуку-оторву
Позабыть до сих пор не могу!

Куширь* - болотные заросли.