Депрессия

В потемках он бродит по гулким комнатам, слепому не нужен свет,
Ему и без света здесь все — знакомое, знакомо скрипит паркет,
Он скрипа не слышит, тупым лунатиком  — направо, теперь вперед,
Глухой, потерявшийся и без памяти, по дому один бредет.
Привычные тени сидят на корточках, прищурились, ждут огня,
Два шага. Окно. Открывает форточку. Линялая штор простыня.
Засохшие кактусы подоконника в надежде открыли рот.
Из пачки дрожащей рукою хроника, он с кашлем табак берет,
Вздыхая, садится в холодном сумраке. Ласкается кот у колен...
 
Жена говорит у плиты без умолку. Цветет на окне цикламен.
По кухне плывут ароматы блинчиков. Измазалась джемом дочь,
Моргает ресницами ежевичными. Ну, копия - мать, точь-в-точь...
 
Привычные тени сидят на корточках, прищурившись, снова ждут.
Свежо, закрывает, поежась форточку, стоит ровно пять минут,
Представить пытается запах блинчиков, пинает кота в сердцах,
Идет в пустоту,  раздраженный, взвинченный, врезается в дверь впотьмах,
Ложится, включает в U-tubе музыку,с динамика льется плач,
Под песню мычит с безнадегой узника своей полосы неудач.
За стенкой семейным альбомом с фотками грохочет соседка - боль.
Здесь все пропиталось его отчаянием - и поперек, и вдоль.