Между запахом ладана...

Между запахом ладана и старушечьим бредом,
между треском свечи и взглядом святых икон
голос дьякона в сводах золото-белых
бьётся в булатную перевязь решёток окон.

Между высокими, толстыми, расписными кирпичными стенами,
между маковкой купола и затоптанным полом,
голос будет летать невесомым, невидимым эхом
сколько долго, не знаем. Нам этого знать не дано.

Между решётками окон, полётом кадила и сквозняка,
между раскрытой дверью, крыльцом, -  свет осеннего вечера, синий.
За церковной оградой фигуры людей на аллее осеннего парка, -
отражения переплетённых над храмом невидимых линий.

Между костями и мясом и дальним пределом Вселенной,
между словами молитвы и поднятой со щепотью рукой, -
жизненная необходимость слиться с голой свободой,
с прозрачным и тонким, как первый лёд, покоем.

Между желанием секса и святыми мощами,
между трупом у клироса и живыми цветами в гробу, -
запах французских духов с просьбой о призрачном счастье
к серафимам, заплутавшим в осеннем саду.

Между следами на первом снегу чистая территория.
В церковной одежде, чтобы вздохнуть, требуется усилие.
Голоса забвенных мирян, переплетаясь с шумом и запахом соли
затихают под небом, в квартирах, невидимые.

Что же и где станет для всех последним пристанищем?
После ухода в Нирвану, кроме ногтей и волос
от нас в этом мире останется
бьющийся вечным эхом человеческий голос.