Город градов. реновация

А утром Градов горел…
А. Платонов «Город Градов»

Заложенный в болоте
(Запомнили? В болоте,
Не на семи холмах!)
Сей городок в забвении,
А может, и в почете
Года, али столетия
То ль процветал, то ль чах.
Его ж градоначальники,
Все доки, а не чайники,
Старались, как могли,
Что б город их особенный,
Не на песке построенный,
Стал образцом и светочем
Всем городам Земли.

И каждый
С этим намерЕньем
В десницу брал
Бразды правленья.

Но града обитатели,
Простые обыватели,
Того отнюдь не жаждали
И даже вопреки
Начальственным велениям
Паскудным поведением
Намеренья начальников
Встречали отвратительно,
То в копья, то в штыки.
Ах, эти обитатели,
Тупые обыватели,
Ну где же им понять
Высокие стремления
Начальственного гения,
Где им постичь величие
Начальственной мечты!
Нет! Им бы в пошлой сытости,
Да в справной амуниции
Влачить существование
В заботах о питании,
О новом одеянии,
И прочих мелочах.
И только лишь начальники,
За идеал печальники,
Тащили груз сей косный
Вверх на своих плечах.

От тех высоких идеалов
Ох, много граду доставалось!

То Третьим Римом нарекут,
Хотя о Первом – ни гу-гу,
И ну крестить налево и направо!
Воздвигли сорок сороков –
О, красота в трясине!
А Рим как был всегда один,
Таков он и поныне.
А что порубано голов
За сохранение основ,
Что задниц перепорото!
Но все - во славу городу…

Потом решили: мол, шабаш!
Довольно пресмыкаться!
Весь этот старый мир не наш,
И с ним пора расстаться!
Его - в распыл, и новый, свой
Воздвигнем мы взамен!
Что б был желанен он и мил
Везде, всегда и всем!
Сей мир – да будет он таков,
Какого не бывало!
В нем всяк, любой,
Кто был никем,
Пусть станет у штурвала!

И встал штурвальщик,
И повел
Напористо и строго.
Куда – не знал,
Но точно знал,
Что лишь вперед дорога!
И мнил, что он ведет слепых,
Не ведающих мира,
И только он, лишь он один
Достоин быть кумиром!

Дорогой наломал дровец
Он в городке немало.
Весь город, из конца в конец,
От крыш и до подвалов
Перетряхнул – аж пыль столбом,
Как бы самум в пустыне,
Той тряски след - он не зарос
С тех пор и аж поныне.
А эти сорок сороков…
Как пережиток злых веков
На слом бы их, что б до нуля!
Но как-то не случилось.
То ль воспротивилась земля,
То ль сила истощилась.
Так что, хоть двадцать сороков -
Но зрят на нас из тьмы веков.

То ль просветление нашло,
А то ли все устали,
Но что вперед дороги нет -
Все разом осознали.

И вновь пришедший городничий
Забытый воскресил обычай.
Что б обитатель был доволен -
Опять наставил колоколен,
И всякий след былых безумств
Загладить попытался.
Ну, а народ как против был -
Так против и остался.
Мол, все опять не поровну,
И где же справедливость,
Опять на нашу голову
Не благо, а немилость!
И вновь брюзжанье, шепотки,
А там, глядишь, опять в штыки!?
Ох, эти обитатели!
Сколь сил на вас потратили!
Ведь вот свобода вам дана:
Гуляй на все четыре!
А что не всем одна цена -
Ведь так и в целом мире!
И хоть весь мир нам не указ,
Прислушайтесь хоть в этот раз!

А что бы им прочистить слух,
Надумал городничий
Враз осчастливить всех вокруг,
Введя такой обычай,
Что б град его избавлен был
От порчи коллективной.
А что за порча - знают все:
Вопрос гнилой - квартирный.
Итак, обещано: дворец
Лачуге на замену!
И только двадцать лет всего
На эту перемену!
Терпеть каких-то двадцать лет -
Не двести ж, в самом деле!
Вон, предки ждали чуть не сто!
Но все ж не дотерпели…
И не корите их за то,
Они добра хотели!

Того ж, что нам сулят теперь?
И что? Мы снова в ту же дверь?
Об ту же притолоку лбом,
Опять на те же грабли?
Или от этого битья
Совсем умом ослабли?

Но, может, в этот раз, братьЯ,
Они до нас с любовью?

Они!? С любовью?! К нам?

Ну да…

К бараньему сословью?
Да им бы стричь нас, как всегда -
И вся-то их забота!

Так может, нам других найти?
Ну, почестней кого-то…
Охотников-то пруд пруди,
Была бы лишь охота!

Да нет охоты! Все они
Один другого стоят!
Любого чуточку копни –
И он петли достоин!
Пока без власти – ангел он,
А чуть дорвался – бес.
Менять холеру на чуму
Велик ли интерес?

Чума чумой, а город мой
Все как-то выживает,
И городничим норов свой
Казать не забывает…

Ах ты, мой город-городок!
Какой тебе назначен срок?

Твой путь извилист и тернист,
И крут и полон тягот,
Но тянется уж тыщу лет,
Ну. девятьсот, хотя бы!
Горел не раз ты и не два,
А все  ты не сгораем,
А хоронили сколь тебя?!
Но ты не убиваем…
А городничие… Ну что ж!
Бог даст, их всех переживешь!