Я в зеркало давно уж не гляжу

Я в зеркало давно уж не гляжу,
Ну, разве только мельком,
ненароком.
Так, будто я читаю заголовки
Газет в киоске,
Когда мимо прохожу.
Еще, когда приходит время,
Мне навестить раз в месяц брадобрея
и парикмахера.
Тогда свои параметры
сижу и изучаю,
не скучаю.
И каждый раз мрачней я и мрачнее.
И каждый раз испытываю чувства,
На отражение своё глазея,
Далекие от удовлетворенья
И одобренья,
И вспоминаю время безрассудства.
И спазм моё сжимает горло.
Глаза влажнеют.
И трясутся руки.
И в левом подреберье стуки
Размашисты и гулки.
Там, где-то наковальня есть и молот.
Они на пару отмеряют время,
Прессуют день, неделю, месяц в годы,
В невзрачные, затёртые колоды.
И заполняют ими все пустоты.
И реагируют на каждое мгновенье.
И эта пара – жар души и холод,
Всю тела бренного полифонию
Сводя к сердечной мышцы синхронии,
Тем самым сокращая энтропию,
Жизнь держит на плаву.
Не тонут
Ни наша память, ни обрывки мыслей,
Ни отголоски чувств, переживаний,
Которые есть суть чередованья
колесований иль коронований.
Мы просто едем на своей кобыле,
А рядом мчатся черногривые гнедые,
Зашоренные, резвые, младые.
Кто рысью, кто в галоп как басурманин,
Между атакой и похоронами.
И время неприрученной волчицей
Всё мчится вслед за мною, рядом мчится.
Остались лишь короткие мгновенья,
Остались вспышек озарения крупицы.
И горло сдавят челюсти навеки.
И чья-то длань закроет мне глазницы.