Сизиф

Прикасался, но не вышло, не проткнул
душ людских стальную оболочку.
Я в бараний рог себя крутил и гнул,
резал вдоль на малые кусочки.
Чтобы, как в игольное ушко...
Жалко, не нашёл отверстий.
Верил, что до Бога высоко,
Оказалось — в нас ему нет места.
Но я же одержимый, болящ, кровоточив.
Толкал свой камень в гору… Подумаешь! Сизиф.
А глыба — вниз, к подножию.
Напрасный, что-ли, труд?
На пальцах меньше кожи,
коль люди мне не врут...
В ракушках легче взять мне душу мягкотелую
и стих свой говорить для рыб или для птиц.
Одни молчат, другие потея, ищут дело
ткачей. Перехитрить лисиц...
Но я не шпиц — Луне напрасно выть.
Себя я превращаю зачем-то в острый штопор.
Но против равнодуший мне нечем больше крыть,
и остаётся, лишь, глазами глупо хлопать.
Хотя пример есть времени и мест -
прибить себя булавками на крест,
гвоздём язык проткнуть, ведь я кровоточив...
Вот только не Иисус я.
А так... Дурак Сизиф.