Дело чести

Как и сейчас, американцы врали,
Что мирный просит помощи народ,
И в демократов без стыда играли,
Вооружая против сербов сброд.
А купленные ими СМИ вещали
России про советской эры ад,
В мышлении «имперском» уличали,
Мол, серб для русских истинных не брат.
Но сербы были больше, чем друзьями
Во все века для нас, во все века.
За это, в общем, в клещи их и взяли,
Держа ракеты в подлых кулаках.
Обидно стало Грише за державу,
Предательством пятнавшую свой флаг,
И он решил, не думая о славе,
Сам воевать за сербов, если так.

В посольстве Края Сербского в Белграде
Майор сказал, что денег просто нет.
- Мы знаем.
-Хорошо. Мы русам рады,
А офицерам боевым вдвойне.
Автобус перевёз их через Дрину.
И потянулись частные дома
Без окон или крыши. Половина
Ещё цела, но наступает тьма.
Машин немного. – Нет бензина, братцы.
Республика от санкций, как больной.
А здесь взорвали мост американцы,
Бомбили без разбора, как в кино.
До Луковицы тридцать километров,
Где Войска Сербского был штаб. Зато каких!
Машина понеслась быстрее ветра.
Разрывы, к счастью, не задели их.

Два украинца рядом с белорусом,
А семеро – сыны российских нив.
Из добровольцев лишь десяток русов,
Но сербы ободрились – не одни!
Григорию запомнилась высотка,
Где «Дидова» тогда стояла рать.
Там горстка стариков была всего-то,
Когда «муслимы» пост решили брать.
Разведка донесла об этих планах.
На помощь русы к той горе спешат.
Но «муслики» с «Аллах акбар» тараном
Пошли, твердыню гордую круша.
Как только ворвались они в окопы,
Их вдруг накрыл артиллерийский град.
Теряя интерес к такой охоте,
Бегут с горы, как зайцы, наугад.

Не сербы, нет, а собственные пушки,
Немного опоздав, начнут стрелять.
Отряд наш укрепился на верхушке,
А исламисты двинулись опять.
Косили осмелевших наши пули –
И резко наступила тишина.
«Дидова рать» вернулась, к ней примкнули
Ещё семь русов нового звена.
Окопы укрепили в горном стане
И, выставив посты, глядят вокруг.
А в шесть утра в прореженном тумане
«Джамильские» чалмы полезут вдруг.
Арабы, турки, персы и афганцы
За веру умереть мечтают здесь.
Наркотиком взбодрившись, иностранцы
По полю минному решили в гору лезть.

На падавших не обратив вниманья
Визжали сотни глоток свой «Акбар».
И сократилась до шагов прямая,
Где Смерть положит всех в один амбар.
Вот у соседа кончились патроны,
И он прошит «муслимами» насквозь.
Но пулемёт на части рвёт уродов,
В тела осколков забивая гроздь.
К подножью подтянули миномёты,
Всё ближе мины падают вокруг.
Сергея взрывом вместе с пулемётом
Отбросит, а под ним кровавый круг.
Остался от его руки обрубок.
Хлестала кровь, не слушался язык.
Но из ремня от сделал жгут, пусть грубо,
И к пулемёту, раненый, приник.

Хоть поле битвы всё ещё дымилось
И чувствовался бешеный напор,
Но что-то в этот миг переменилось.
Проигран мусульманами был спор.
На высоту приходит лишь к финалу
Народных сербских пехотинцев рать.
Их помощь русам явно опоздала,
За други здесь пришлось тем умирать.
На кладбище Доньм Милевичи ныне
Лежат герои этих грозных лет,
Когда рвались славянские святыни
На сербской окровавленной земле.
Война для нас была там делом чести,
И нравственная грела высота.
Сильны мы все, когда воюем вместе
За Русский мир в созвездии Креста