Раскол

С вершин высокого Фанара
сошел лавиною раскол,
и содрогнулись от удара
народы, видя произвол
Константинопольского клира,
что и каноном пренебрёг,
и пошатнув основы мира,
его же в смуту и вовлёк.
Зачем вселенскому престолу
раздоры сеять средь людей?
И к христианскому помолу
игру, примешивать, страстей?
Зачем мутить источник веры
и христианство продавать?
А Православия пределы
не сомневаясь, преступать?
Зачем страдания народа
другого, надо умножать?
Когда и так трагедий много
ему пришлось уж испытать.
Причина, может быть не в этом,
что ты помочь ему желал?
Подобно эллинским поэтам,
как сочиненье, Томос дал.
Быть может счел, что непочтенно
кто пренебрег главой твоей?
Но среди равных, неизменно,
ты первый в диптихе церквей.
Какою выгодой и жаждой
руководился ты, признав,
других, позицию, не важной,
иное мнение поправ?
И как понять, что униат
вчерашний, бывши заклеймён,
сегодня друг уже и брат
и сразу сестрам предпочтён?
И, в целовании прилежный,
ты и подумать не посмел,
что уготовил «Незалежной»
братоубийственный удел.
Зачем на запад озираться
Синоду древнего Фанара?
Не стоит на него равняться,
ведь не забыта же Феррара!
Зачем же слушать лицемеров
и примерять другим ярмо?
Быть может следует примеров
искать других, уже давно?
Ну, вспомни, сказаны для нас
сии, апостолам, слова:
«Кто хочет первым быть средь вас,
да будет всем тогда слуга».
Призыв звучит, как повеленье
искать не славы, и блажен,
кто о свободе представленье
не извратит на плен, взамен.
Не стоит лаврами прельщаться,
и представляться не таким,
каким не хочешь ты казаться,
суля согласие другим.
Ведь мир тогда придет желанный,
когда, рядящихся в овец
волков, обрящется обманный
их облик, лживый, наконец.
Тогда помирятся народы,
являясь братьями в Крови,
когда тождественные воды
не станут разделять они.
Когда отвергнут ложь и злобу,
а изберут благую часть,
вступив на верную дорогу,
живя по вере, не таясь.
Когда признает заблужденье
свое, Фанар, и прекратит
гордыни, пестовать влеченье,
и дух, смирением почтит.