Дама ночи

Горделивой женщины молчанье
Наполняет мир усталостью от слов
Души огня ее волшебное мерцанье
Озаряет городской ночной покров

Ее слова как музыка стиха
Украсят мир ночной, неторопливый
Где тьма так беспробудна и глуха
И звездный небосвод красивый

Надменный образ дамы ночи
Пленяет душу словно чародей
Печальны тихим шармом ее очи
Что в бездну так влекут людей.


Рецензии
Саша, я надеюсь до завтра протрезветь и выровнять тебе стишок. Считай это подарком на 23-е февраля.

Понравилась завершающая строчка, ведь бездну можно метафорически представить как образ черной дыры, всепоглощающей пустоты, т.е - вагины. А метафора - это уже намёк на поэзию.

Название ужасно. Название стихотворения - его визитная карточка. А ты начинаешь косячить еще не приступив к тексту:
1) Дама ночи -это ночная бабочка? И если ты не косишь под постмодернизм Сорокина - то воспевать праститутку словами из лексикона первой половины 19 века как-то странно.

2) Ты в названии допустил речевую ошибку - дама ночи - это инверсия.
Инверсия -это расположение слов в неправильном порядке. Например, со всех сторон горы неприступные. Правильно было бы сказать так: Неприступные горы со всех сторон.
Давным давно инверсия считалась нормой в поэтическом высказывании, потом её стали использовать только как стилизацию под старину. Сейчас это считается либо дурновкусием, либо неумением грамотно излагать мысли. Литкритики за это с говном сжирают. А рядовые читатели ржут в голос.

3) название меняем.

По стилистике:

Если ты пишешь о женщине или проститутке то пиши живым, современным языком, а не штампами.

Если ты делаешь стилизацию под какого-то автора или век -то отрабатывай этот приём и не
вздумай преподнести это женщине как стихотворение написанное для неё -выставишь себя идиотом. Я до сих пор ржу когда ты на полном серьёзе написал девушке: «О, прекрасная Виктория.» Сразу шизика , который всю жизнь дрочит и читает Дюма. Не повторяй эту ошибку с живыми стихами и с живыми женщинами. Читая эти строчки видишь как у тебя капает слюна и сперма.

В принципе такой язык уместен в литературе постмодерна. Фича в том, чтоб суметь написать высоким стилем неведомую ****ую ***ню. И это должно быть и органично, и абсурдно, и весело, и ново, причём одновременно. Но это задача тебе на вырост.

Важно:

Поэт говорит языком будущего, он он ловит лексическую и смыслообразующую волну, когда другие не видят даже ряби на воде – на то он и гений.

Годный стихотворец старается писать о том, о чём еще никто не писал. А если писал то не так. Без поэтической новизны у поэзии нет будущего. Либо бери оригинальной формой. Изобретай стили, размеры . Даже средний стихоплёт -творец, а не попугай.

Стих по теме:

не писал ни хокку я, ни хайку, 
к дивным формам не лежит душа. 
лучше, под родную балалайку 
набросаю простеньких стишат… 

не писал ни хайку я, ни хокку. 
избранный сердца глаголом жечь, 
крайне подозрителен к востоку, 
мне куда милей родная речь. 

не писал я, и не буду… амба! 
самое решительное "ша!" 
вековечу пятистопным ямбом, 
больше не умею ни шиша. 

Графоманы — знакомы со школьной программой и чуть более подробно с творчеством нескольких любимых классиков. Не имеют понятия о существовании современной поэзии, и её направлениях. Не могут назвать ни одного современного классика-поэта.
Считают условного Пушкина - вершиной русской поэзии, которую нельзя превзойти и думают, что если будут писать так как условный Пушкин тоже смогут стать поэтами. Не смогут. Гениальность Пушкина была в том, что он вовремя сообразил, что народ уже не говорит языком Державина. Он поймал новую волну, сбив лишний пафос, опустившись до грамотной речи его времени с прицелом на новое. В свое время Пушкин был свежей кровью, но она уже стухла. Сейчас писать как Пушкин не нужно, он уже был. И если сейчас поставить средний стих Пушкина против среднего стиха современного классика, то Пушкин проиграет. Устарел. Но многие не в курсе нового и ***чат по старому. При этом самомнение не меньше чем у гения. Разумеется, таким самородкам учится необязательно.

Цитатка в тему:

Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, но уже второй был олухом.
– Генрих Гейне
Теперь построчный разбор:
Горделивой женщины молчанье — Горделивые женщины канули в лету. На их место пришли надменные, пафосные, гламурные. В контекст этого стиха, ИМХО, больше вписывается «надменной», но тут ещё по ритмическому рисунку смотреть надо.

Наполняет мир усталостью от слов - в принципе мысль понятна и даже красива, но выразил ты её коряво. Получается что она замолкает и мир устаёт, но ведь ты же хотел сказать, но не сказал.
Души огня ее волшебное мерцанье — инверсия. Её души волшебное мерцание ,
Озаряет городской ночной покров

Ее слова как музыка стиха
Украсят мир ночной, неторопливый
Где тьма так беспробудна и глуха — так тьма глухи или всё-таки светят звёзды?
И звездный небосвод красивый — фраза из детсада

Надменный образ дамы ночи — ужас!
Пленяет душу словно чародей -норм, но банальность
Печальны тихим шармом ее очи — ужас, ужас! Во-первых рифму ночи- очи сейчас применять просто неприлично, а во-вторых, звукопись. Хочется прочесть печальным тихим шаром ей очи
Что в бездну так влекут людей. - отлично!

Дальше осталось выровнять ритм и размер — и стихотворение почти получится.

Где дыхание времени где отражение нашей эпохи?

Песня Никитиных в тему:

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.

Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.

Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.
Привожу цитату Николая Бошинцева, хорошего современного автора.

«Если бы я был в составе жюри, то перед тем, как оценить то или иное стихотворение, я задал бы себе и автору примерно такие вопросы:

Расширяет ли это стихотворение границы познанной вселенной? Познанной не обязательно всем человечеством, но хотя бы автором?
Расширяет ли это стихотворение возможности языка? Возникает ли где-либо в нём при столкновении двух слов третий смысл?
Многозначно ли оно или содержит только одну основную мысль (идею)? Ну, или хотя бы одну...
Если бы это стихотворение написал я – мог бы я, поставив точку, не кривя душой воскликнуть "Ай да автор, ай да сукин сын!"? Мог бы выскочить раздетым на улицу и закричать "Эврика!"? И т.д., и т.п., et cetera.

Ну, и самый главный вопрос:

Представим себе шкалу, ограниченную двумя крайними точками: "езда в незнаемое" и "сделайте нам красиво". В каком месте этой шкалы я поместил бы рассматриваемый текст?»

У Блока есть похожее стихотворение, возьми его как эталон. Не пример для подражания а высоту до которой нужно дорасти.

Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino Veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Марина Капуста   23.02.2019 10:52     Заявить о нарушении