Лермонтов, Голубицкая и я

Из цикла «Ахтаниз и кермек»




. . . . . . . . . . . . . . . . . . «…Славный был малый, смею вас уверить; только
. . . . . . . . . . . . . . . . . . немножко странен. Ведь, например, в дождик,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут –
. . . . . . . . . . . . . . . . . . а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем
. . . . . . . . . . . . . . . . . . стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне
. . . . . . . . . . . . . . . . . . ходил на кабана один на один; бывало,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . по целым часам слова не добьешься,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . зато уж иногда как начнет рассказывать,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . так животики надорвешь со смеха…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»

В Голубицкой голуби воркуют,
О жаре тоскует март под вечер
И мечтает выпить жизнь такую,
Где июль жерделями расцвечен.

За маяк, в песочную Пересыпь,
Льёт закат весеннюю потраву.
Бьются блики в зимние порезы
И резвятся солнечной оравой.

У прибоя ракушки Азова
В ночь гудят о вечности губами,
Чтоб проснулись филины и совы
Для охоты в ериках Кубани.

За лиманом, выше Ахтаниза,
Лермонтов блуждает по Тамани.
Воздух диким запахом пронизан
И низины влагою туманит.

Расставанье шагом не проверить
В облаках, на водах и на тверди.
Чуть южнее шлёт Печорин Вере
Поцелуй с разлукою в конверте.

На холмах и нивах у предгорий
Степень счастья болью не измерить,
И поётся горю в горнем хоре
О любви к Печорину от Мери.

Жизнь фатальна и горчит полынью,
Прошлогодним верестом с кермеком.
Будет время, страсть волной отхлынет
И в тоску войдёт больным калекой.

Стихнет лето за пчелиным роем,
Винным соком брызнет Изабелла.
Ночь откроет книгу о герое,
Чтоб тужить в тиши по юной Бэле.

Будет время. Кто сказал не будет.
Сядет век морщинами на веки,
И Аллах прижмётся к брату Будде,
А Христос обнимет их навеки.

2018