Без наказания

                «Золотая середина»
           В течении трёх лет службы, многое пришлось испытать; и удовлетворение
от благодарностей и отсидку на гаубвахте (за избиение младшего командира), но
этот необычный эпизод моей службы, глубоко врезался в память, не давая до сих
пор ответа на вопрос: что было бы , если бы…
            Пеленгаторщики считались элитными специалистами нашей части особого
назначения. Шутка ли сказать, скорость приёмки морзянки первого класса состав-
ляла по минимуму сто тридцать знаков в минуту, тренировочный приём – до ста
сорока, т. е .близкая к нормативу мастера спорта СССР. Нам не рекомендовалось
садиться за ключ, дабы не настраивать пальцы на другой режим работы.
              Наши уши прослушивали, а руки пеленговали работающие радиостанции
всего ближнего Востока (Иран, Ирак, Сирия, Турция).
               Так вот, любил я дежурства с двух часов ночи до восьми утра. Приспосо-
бился, выполнив необходимые формальности приёма дежурства, укладывался на
пол машины, заворачивался в съёмный кожух аппаратуры и спокойно досыпал до
утра. А что бояться? Манина – то бронированная, по инструкции закрывалась
изнутри, проверяющие офицеры тоже не жаловали это время – «не приходи не
серый ни белый».
                Где – то в районе семи часов, первая рота (слухачи)начинали беспокоить
сонный голос радиста вещал: «задание, задание» -называл радиочастоту и позыв –
ной, входящего на связь зарубежного радиста. Отвечал: «восьмой (мой позывной)
принял» - отметка в журнале и поиск с пеленгованием станции. Полтора – два часа
задания шли один за другим. Гетерадин станции и настройка частоты были посто – янно в работе…
                Но это утро было какое – то особенное . И встал я без пробудки  и,
кто – то, было, включил переговорное устройство для объявления задания, да так
и не вышел на связь. Да, не праздник ли какой?
                От нечего делать, прошелся по знакомым частотам «противника» и ос –
тановился. Частота – то знакомая, здесь «гуляют» турки, а вот рука передающая
радиограмму, не знакомая. Дай – ка приму её и узнаю у штабистов, кто таков на
связи. Принимать было одно удовольствие – чистая волна, не большая скорость передачи, после каждого слова, разделительная запятая; ти – та, ти-та, ти – та.
Ну. Точно какой – то «зелёный»передаёт и ни какого «хулиганства» в эфире.
Принял радиограмму, честь по чести до знака «ас» - окончание, положил на стол
и стал ждать смену. Менял меня мой друг Сашка.
                - Ну что, тебе сегодня увольнительная светит?
Я ударил себя по лбу. А я и забыл про это увольнение и, что в посёлке девчонка
ждёт – симпатичная гречанка. У меня с ней были просто хорошие отношения, мы
разгуливали по окрестностям Тетри – Цкаро , беседовали; я о своём городе, она о
прелестях местности. О чувствах ни разу не заводили разговор.
                Сдав дежурство, я забыл о моём намерении отнести в штаб радио –
грамму . На вторые сутки, отдежурив своё время, я , всё – же, вспомнил о ней.
Зашел в штаб, передав знакомому штабисту текст, просил его узнать, кому она
принадлежала.Сам, предупредив дневального где буду находиться , отправился
в классную комнату, всё – же, потренироваться на ключе.
Не прошло и десяти минут, как в дверь сильно забарабанил дневальный.
                - Срочно к командиру полка.
Выключил приборы и, ворча себе под нос: «срочно, срачно, раскорячно», «со –
бачьей рысью» помчался в штаб. Такого в полку ещё не было, чтобы солдат был вызван в штаб комполка. Все дела решались путём субординации. Да, что случи –
лось – то. Заскакиваю в штаб, у двери комполка останавливает дежурный по части.
                - Погоди маленько.
Мимо меня проскакивает командир роты с малиновым лицом и такими же ушами.
На мгновение остановился у двери комполка, испепелил меня своим взглядом и ,
чуть не поскуливая собачкой, нырнул в дверь.
                Подходит ко мне знакомый штабист и с сожалением смотрит на меня.
Да что, ёлки зелёные , случилось, объяснить кто – то может? Разговорился дружок.
                - Ну ти и лопух. Доставь ты , в своё время эту радиограмму, ты бы уже  получил билет на поезд, для поездки в отпуск. Но ты задержал её более чем
на сутки.
                По нашим законам, при наличии радиограмм в приёмном центре, курь
ер относил в штаб каждые пятнадцать мину. Переводчикам  давалось время ещё
меньше. А, при наличии значимой радиограммы, срочно собирались оперативники
                Так, в моей радиограмме значилось, что турецкий пограничник выходил
На Генштаб в Анкаре с вопросом: «как быть с высокопоставленным советским
офицером из нашего Генштаба, обладающего огромным количеством секретной
информации. В Москве – же его уже две недели безуспешно искали… Но такая
задержка! За это можно было «схлопотать» и срок. Моя прямая обязанность пелен
говать станции, что я и делал на хорошую оценку. А вот поиск и разведка иных
станций – извините, другие занимаются, первая рота. Этот пункт нас касался кос –
вено.Вот и стал вопрос относительно моего поступка; где ставить запятую в пред –
ложении – «наказать нельзя поощрить». И ещё одно предложение стало вертикаль
но костью в горле; «задержать радиограмму нельзя отправить в Москву». Где она
это запятая должна стоять?
                На вечернем построении незавидную процедуру разборки ситуации,
поручили ратному старшине. Поставили перед строем, объяснили, что такое  хоро-
шо и что такое плохо. И вот команда: «становитесь в строй».