Римской молодёжи

В десятки провинций бросало меня,
хотя я
не из молодёжи...
Как разны страны моей племена,
как разен язык
и рожи!
Насилу
прорвавшись через толпу,
в толпе матерясь
до хрипа,
Я первым шагом
поставил
стопу
на камень
via Agrippa.
Этой дороге
не видно конца...
Скачет
фракийцев ала,
трудятся в поле
в поте лица
даки,
иберы,
галлы.
Если в дороге
устану
вдруг,
то отдохну в Нарбонне
с парой
красивых
вифинских
подруг
в иберо-римской каупоне.
Дремлет Европа
в праведном сне...
Ночью
о самом разном
от Понта Эвксинского
пишет в письме
Публий
Овидий
Назон...
Галикарнас,
и его мавзолей,
в Риме
чудес
немало.
И Клеопатра,
царица полей,
жемчуг
кладёт в бокалы.
Германцы
издалека видны
в диковинном их обличии -
опять надели
свои штаны,
не ведая о приличиях.
Людской мешаниной
форум обжёг,
в народах
не разобраться.
У каждого пятого -
свой божок,
у каждого третьего - нация.
Гуляет
с поднятой головой
в моднейшей тоге
патриций,
торгует
носатый
сириец
айвой
на месте,
где был комиций...
Немало
на греческом
говорят -
язык философских учений...
У них -
Платон,
Диоген,
Сократ
и прочие развлеченья.
Но славу
предков своих
почему
менять
на эллинов танцы?!
Бояться в термы
ходить одному,
как будто там
лишь фиванцы?..
И, чтящий
традиций
римских
закон,
скажу я
без антимоний:
латынь чиста,
как поёт Нерон,
чеканна,
как в Лакедемоне.
Смотрите на жизнь
без оковов и шор,
глазами жадными цапайте,
на востоке Империи
что хорошо
и что хорошо на западе.
Но как в Вечном Городе
говорят,
не знает только скотина.
Пусть помнит плебей,
перегрин,
федерат
величие lingua latina!
Да будь я
хоть мавром преклонных годов,
хоть даже
фригийской принцессой,
латынь я бы выучил
только за то,
что ей
разговаривал Цезарь.
Когда началась
популяров борьба
с Суллой,
моим кумиром,
я знаю,
в Риме вершилась судьба
Нумидии
и Пальмиры.
Империя -
это
не тяжесть ярма,
не спесь
латинского рода.
Империя строит
и строит
сама
счастье
своих народов.
Империя тянет,
словно магнит,
прекрасна её идея.
Я житель Рима,
а дед -
самнит,
а прадед -
из Иудеи.
Окинув державу
и славу её
своим
триединым взором,
Храню я свято
право своё
плебс римский
клеймить
позором.

MCMXXVII - MMXVIII