Бобыль... часть 17

На другой день Егорша до обеда полностью разобрался с огородом - семена были засеяны в благодатную почву и можно было вплотную заняться шитиком - жить на оккупированной территории было невмоготу! Ну, а эти полдня он тоже истратит рационально - проверит самые дальние на острове капканы. Ничего не сказав своей гостье, он свиснул Яшке и Амуру, перекинул через плечо рюкзак и бодро зашагал вперёд, дав себе слово сдерживаться и не раздражаться!
А Ася чувствуя его неприязнь, решила Егора приятно удивить и нарвать букет цветов, поставив их на стол в пластиковой бутылке с обрезанным горлышком. Эта идея ей очень понравилась, она представила, как оживится тесный домик от света и аромата и ей захотелось сначала навести уют, а уж потом заняться приготовлением пищи. Экипирована она теперь была Егором по таёжному - мягкие тёплые штаны, которые оказались ей в обтяжку, такая же кофта с начёсом на молнии и с капюшоном, но чуть большевата, сверху кроличья безрукавка, чтоб не продувало и высокие меховые кроссовки, правда на пять размеров больше, но с шерстяным носком получалось всего на три. На костюме защитной расцветки "арбуз" блестели молниями сплошные карманы, в которых таёжник держал всё необходимое на все случаи жизни - ведь даже уходя недалеко от заимки, рассчитывать ему было не на кого. Сейчас карманы были пусты и застёгнуты, и выглядела Ася в этом наряде-хаки, как боевая единица женского батальона НАТО, очень даже привлекательно, и не хуже, чем в джинсах с ветровкой. Плюс было тепло и не сковывало движений.
Пошла она в правую сторону от заимки, примечая тропку - под елями никаких цветов не было, жёлтенькие тюльпанчики росли только под лиственными деревьями - и пришлось петлять метров триста, чтоб напасть на усыпанный цветами небольшой бугор. Боясь потерять дорогу назад, она подняла кряжистую ветку и закрепила её на дереве, обозначив себе азимут! И теперь спокойно собирала цветочки в большой букет. Но с гербарием у неё явно были испорчены отношения, опять чёто не задалось в звёздном гороскопе. Подвернулась слегка нога в небольшой ямке, и всё бы ничего, но кроссовки-то велики - в них лодыжка вывернулась сильнее - и не удержав равновесие, она и села на неё с высоты своего роста! Вскрикнув от резкой боли, выронила букет и заплакала, больше от обиды, чем от ушиба! Потом стала оглядываться в поисках сучковатого ориентира, но палки нигде не было! Толи коряга свалилась, толи она сама незаметно обошла бугор с другой стороны, но в каком направлении ей ползти, она не знала. Нога опухла и сильно болела, а день клонился к закату...
А Егорша за пять часов обошёл дальние капканы и с добычей воротился домой, усталый и голодный! Амур с Яшкой поели дичины из силков и ещё осталась на рагу зайчатина и пара рябчиков. Сбросив рюкзак, Егор почуял неладное, тигр опять тревожно мурзился! Охотник заглянул в домик, потом в баньку, потом крикнул "Ася!" - и сам подивился, что произнёс её имя вслух - не такое уж оно и кошачье, подумалось не кстати. А Амур явно куда-то нацелился и рвался вести друга по следу. И через четверть часа, не отдохнувший Егор наткнулся на полулежащую Асю, в маскировочном облачении в позе Рубенсовской мадонны.
Та, так обрадовалась хмурому хозяину острова и полосатому хищнику, как-будто понедельник объявили выходным днём! Даже про боль забыла и глаза сияли, как фонари! Но Егорша старался не замечать их, опять рассерчал на бестолковую гостью, которую жизнь ничему не учит
- Эт чё, дача? А волки б задрали?
При слове волки, она инстинктивно дёрнулась и боль в суставе пронзила до вскрика.
- Чево стряслось-то? От ить угораздило! - и присел на корточки.
- А вы врач?!! - обрадовалась женщина. Но Егор метнул на неё такой взгляд, что она почувствовала себя микробом!
- Я живу в лесу! Не сумею вправить вывих - погибну... - глянул он ей в глаза и почувствовал, что будто падает в колодец... и вырвавшись из этого омута, стал осторожно ощупывать тонкую лодыжку. Потом резко дёрнул в обе стороны, аж она закричала и крупные слёзы повисли на нижних ресницах.
От вида слёз ему самому заломило лодыжку, и он почему-то смущаясь, подхватил её на руки, на удивление лёгкую и хрупкую. Ещё подумал "Такая козявка - соплёй перешибёшь, а лазиет где ни пОпадя!"
- Держись крепче! - скомандовал предводитель - Ды куды ж двумя пальчиками-та?!! Сроню нито...
Ася обвила его за мускулистую шею, пригнула голову к груди и чувствовала на макушке его горячее дыхание. И слышала гулкие удары его сердца. И отчего-то сильно волновалась... Раньше с ней такого не было! Этот суровый на вид человек заставил её замирать в каком-то неведомом доселе томлении...
И она волновала Егора... Он крупно шагал по сумеречному лесу и ему совсем не нравилось его состояние. Он навсегда вычеркнул эти романтические штучки из своей жизни, ему хотелось надерзить ей, что вытолкнула его из привычной колеи, он злился на себя, пыхтел, но нёс... Амур величественно шагал рядом на мягких лапах, гордый выполненной миссией по спасению неуклюжей, но тоже приглянувшейся ему барышни бальзаковского возраста!
Придя на заимку, Егорша усадил обезножившую цветочницу на её постель, принёс студёной родниковой воды для компресса на лодыжку и для чайника, полазил по пустыми чугунками и метнувшись в сенцы за миской с глухариными и рябчиковыми яйцами, пожарил на сале яичницу о десяти яичках. С таким наслаждением готовил, нарочито гремя сковородкой, как будто его отлучили от печки не на пять дней, а на пять лет. Подал ей еду в постель, где она сидела свесив ногу, обмотанную мокрой ледяной тряпкой, и незаметно наблюдала за ним, изредка замирая от его присутствия.
- Спасибо вам... - Асе было неудобно за причинённое беспокойство.
- Ну чё всё на ВЫ-то?! Просто Егор я... - наивно сопротивлялся он новым ощущениям.
После ужина зафиксировал ей ступню эластичным бинтом восьмиобразной повязкой, не поднимая взгляда, чтоб не встречаться глазами. Опухоль заметно спала и суставу надо было отдохнуть в неподвижности. Ногу ей Егорша держал аккуратно, чуть дотрагиваясь и Ася опять замирала от его прикосновений...
Остаток вечера прошёл в напряжённом молчании. Они уже улеглись, но Асе понадобилось перед сном выйти по нужде. Она неуклюже вздела на перевязанную ногу полуваленок и прихрамывая вышла на волю, а Егор отвернулся к стене на своём аэродроме и не делал попыток помочь ей. Появившаяся неловкость в отношениях его сильно напрягала, он не хотел этого и как мог сопротивлялся! Записанное на подкорке табу нельзя было нарушать, чтоб не потерять самого себя, свои размеренные и счастливые дни! Он не позволит никому нарушить его душевный покой - в раздражении, внутренне противостоял Егор. Но тяжёлый и волнительный день скоро сморил таёжного охотника в сон.
А Ася сидела на лавке снаружи, смотрела на звёздное небо и уже не казалась себе песчинкой или микробом - она наполнялась чем-то тёплым и необъятным, доселе неведанным - и от этого внутри бурлил целый рой эмоций, хотелось одновременнно и плакать, и петь, и кружиться в танце...