Би-жутерия свободы 51

      
  Нью-Йорк сентябрь 2006 – апрель 2014
  (Марко-бесие плутовского абсурда 1900 стр.)

 Часть 51
 
Мне приводилось встречать крещенские морозы на станции «Теплынь» и достигнуть чего-то значительного, не разбегаясь. Но кто-то пьёт белое, кто-то Бордо, а кто-то наслаждается лазурью через решётчатый потолок камеры. Тогда и осознаёшь – бесполезно бежать наперегонки с собственной тенью.
Так же как неподъёмная антикварная мебель в душе у вора становится источником невыносимой боли, бестактный жест со стороны жюри вызвал у меня неприятный осадок в желчном пузыре. А ведь я процитировал нелюдям в жюри всего лишь малую толику своих замечательных высказываний, которыми изобиловало непревзойдённое никем доселе, и надеюсь потом, произведение.
Вот часть из них. Не каждому, пребывающему в выжидательной позе, удаётся машинально вписать свою страничку в скверную Историю,  не попав в неё, а затем «вырвать».
Прежде чем собраться с мыслями, рассаживаю их как мне заблагорассудится и делюсь идеей, запрещающей в гетеросексуальном обществе голубые экраны, учитывая, что не каждый сумасшедший – озлоблённый гений, но многие из них не опознаны.
Что касается выборов в президенты – я выступаю за права порабощённых и заграничных женщин, голосующих на дорогах. Живут себе, сучки, в стране изобилия, и всё им Гватемала, да ещё и просят выслать верстак, чтобы наверстать упущенного, видимо им гроза в чернильном небе закинжалила молниями «по-белому». В дождь на Бульваре Сквернословия промокашки ног шпиона не оставляли следов (из показаний намусорившего милиционера).
Как сообщали кровавые сгустки информации, это был человек из страны с вечным летом, где цыплят по осени не считают. Но кто замечает подмены одного другим? Он пользовался автоматическим пистолетом вместо туалетной бумаги и был награждён медалью за братание математики с химией (натрий в квадрате, калий в кубе).
Наведённый лоск не стреляет. Было бы непростительной ошибкой относить языковые нечистоты, связанные с пуком, к нервно-паралитическим газам, хотя с другой стороны не стоит рассматривать отварной язык в виде передающего устройства.
едставителей псих отделения, заключительное слово. Недостаточно мешковатый в денежном отношении он отдавался с ней привычному занятию, с трудом подбирая рассыпанные ею по кровати слова: «А ты не мог бы делать это побыстрее – никто не выпишет тебе штраф за превышение скорости!» На что он отвечал: «Пьяный посыльный за рулём – это уже «бой» без правил»
Я не поверю в третейский Божий суд, пока не увижу судебных исполнителей, издающих тигриный рык или лезущих целоваться. Подходящая идея пришла ко мне раньше времени – время явно запаздывало. К счастью я проживал в зеркальной комнате, чтобы легче было следить за собой, когда чешу через джинсы своего неугомонного мошенника, а может и стервеца».

Койка # 3 (противоречивый, как кочкообразные волны, идущие вразрез с судном, с безучастным взглядом заядлого бездельника, не уступающего по силе обаяния гиене, делает вид, что недослышит).

Койка # 4 – У меня кости ломит, может от подобных чтений, может к непогоде, а может время пришло арматуру проверить. Ну да ладно, интересно, что бы кто сделал, если бы стал Дональдом Трампом с его рассыпающейся трамплевидной причёской?
Койка # 5 – Отвечу, если настаиваешь, хотя это как от безрукого нищего требовать, чтобы он аплодировал подошвами оголённых ног. Предупреждаю, засим могут последовать несвоевременные оргвыводы скопившихся солей из многострадального организма. Я бы стал самым известным Макдональдом в мире – коллекционером молящихся моллюсков, ушедших из жизни и с треском хлопнувшими створками раковины. И я бы подражал ему, травя волосы перекисью, зачёсывая их по-трамповски с затылка на лоб. Но для страны с сельским хозяйством на дотации Трамп был, есть и останется предприимчивым иноходцем в пиджаке из крапчатого твида.
Койка # 6 – Это кони-иноходцы, а для меня он – иносказитель общественного мнения, чей голос тонет в гуле уличного оркестра. Не зря же обескресленный мужичишка волочится за волчицами и метит в президентское логово. Цель благородная, замешанная на недвижимости экономики и долгами по закладным лошадям. Врачи говорят, что удачно падая с кровати на голову, получаешь шанс остаться вечно молодым теплолюбивым растением без видов на реплантацию волос с трупа с идентичной группой крови.
Койка # 1 – Всё это невзрачные враки, велеречивый сноб Трамп хитёр не в меру. Но для многих, верящих в него, он Шива без нашивок, даже по телевизору. При помещении вкладов Дональд от гонок откажется. Лично со мной не то ещё случалось на военных сборах урожая. Спасибо гимнастка из соседней палаты изогнулась и сделала мостик, теперь я смогу по нему спокойно перебраться на свою привычную сторону кровати. А ведь и раньше всё было в её руках, но... не находило у пациентов должного отклика.
Койка # 2 – Велика важность утренняя гимнастка, а простая девчонка, у которой лучше всего получаются домашние задания по физкультуре, тебя уже не устраивает? Ещё моя итальянская прабабушка-вбетоноукладчица, в тишине, шумовкой снимая с меня накипь, говорила: «В постели женщина – это цветок в процессе опыления, а ты, баламут, если хочешь приобрести дорогостоящую игрушку, женись на молодой прыгалке». Так что было бы опрометчивым недоучитывать слабопольное преимущество женщины на поле перебранки. Я больше тебе скажу, мне в руки попалась история болезни твоей гимнасточки. В ней оказались биографические данные, которые она вынуждена была предоставить в распоряжение лечащего врача-психиатра, сделавшего ей внебрачного ребёнка. Ошибкой молодости назвать это было нельзя, потому что молодости как таковой у неё не было. Думаю, людям будет любопытно ознакомиться через кого ты перелезал. Если хочешь знать, твоя милая кошечка – дважды разведённая, а какой идиот станет разводиться с вышколенной женой? Прочту, если настаиваешь.
 «... Потом пришли Красные, съели всё белое куриное мясо, смакуя интимные подробности, причём деда раскулачили сразу же как только он нажил себе грыжу и состояние блаженства. Вот тогда у него и зародилось ощущение, будто бы его выдали из тюрьмы строгого режима на поруки сомалийским пиратам, получившим премию Мадагаскара на кинофестивале «Бутик в гламуре».
Сначала его познакомили со сладким адмиралом, у которого все корабли на карамели, а затем его флибустьеры заставили деда съесть треснутую тарелку вместе с брокколи и милостиво пообещали повесить на матче «Барселона – Манчестер Юнайтед» в конце мая 2011 (час не уточняли). Правда в одном старику повезло – он числился капитаном гигиенического пакетбота, пережившего течку, где вытанцовывал румбы у штурвала. Когда-то он был занят в парижской постановке «Собака на Сене» в роли барбоса, что полностью перевернуло его бесплатное представление о неоплодотворённой мысли обилеченных пассажиров. Среди них мексиканский мачо Мишка Ватман молился в мачете неприятия. На излёте театрального сезона дедушка с подведёнными глазами пришёл к заключению, что молодые лесбианки – живой упрёк миру мужчин. Но он подзабыл элементарное правило – прежде чем судить других, сам себя обнюхай. Его отпустили без права выбора в какую-либо сторону. После ожога, полученного от поцелуя жгучего брюнета, очумевшего от счастья деда всюду преследовал хвойный запах промежности, и он самостоятельно прекратил бессмысленное прозябанье во имя не писанных дурацких законов – старик застрелился (не разбирать же мироздание по кирпичику). Отмечу вскользь, что дед любил пулемизировать сам с собой, не направляя взгляд исподлобья поднебесье. Тогда он обратил внимание на то, что уходя из гостей, хозяева провожали его одобрительными взглядами, значит не зря военные оказывали на похоронах вождя честь под козырёк, когда по жёлобу стекала вода. В это время нигилиста-отца передёргивало от отвращения (знал бы он, что лучший вытрезвитель «Колесо смеха»). Он поймал съежившегося шельмующего шулера, прячущего краплёную карту в безрукавке, что вызывало у папы желание убить мерзавца на месте. А разве стремление прирезать кого-то противоестественно для истинного кавказца? Но папа сдержался, хотя тогда его по-цыгански знобило, и зубы выбивали стаккато о стакан с водкой «Путинка» перед тем как хлобыстнуть её. Это усугублялось буравяще-критическим взглядом отца на женщин. Он не без основания считал, что у них четыре полушария – два северных – холодных и пара жарких – южных, пониже.
Раскрою тайну – посторонних женщин папа на руках не таскал, перенося обиды от матери, с отличием закончившей Институт Душевной Красоты, в рамках недурственного общежития и пренебрежительного обращения с ним, что отрыгнулось стихами.

Адреналина во мне полно,
да вот член не стоит давно.
Так живу себе «худо-бедно»,
а в обед мастурбировать вредно».

Отстранив пережитки пошлого, товарищ Коба почесал в затылке. Он понимал, что для того, чтобы провести закон в жизнь, его надо оживить. А кого это устраивало? Только не его! Уступив НАССАтому любопытству, он продолжил чтение.
«Мать – натура сообразительная с кудрявыми стружками золотистых волос, нашла в лице отца подходящего партнёра, который был абсолютно уверен, что первым человеком был не Адам, а африканский беженец по снегу, ведь именно в Африке нашли первое эректильное стойбище Homo erectus.
Во времена легализации конституции и спиртных напитков моих родителей осудили как врагов огорода и зарегистрировали их спутниковую связь, не выносящую лжи и синтетики. Парочка моих будущих родственников очень старалась на непотопляемых островах надежды под песенку сексуального воспитания в детских садах о преждевременных родах «В лесу родилась ёлочка...». Так появилась на свет я со своим шокирующим всех расистским заявлением: «В Африке водятся осороги и беглимоты». В награду за это курящая мать напоследок три дня кормила меня грудью, и я в отместку пожизненно полюбила сигареты «Честерфилд» (это уже потом мудрая черепаха мэр Гульбельмо Апломберг, получивший докторат после защиты диссертации «Реставрация мебели, как процесс омоложения», запретил Мари Хуане курение в парках Нью-Порка).
Всё в моей матери было вроде бы ладно и хорошо, если бы она не ходила купаться на Драйтон каждый раз в разных купальниках, думая, что океану надоест принимать её в одном и том же. Зимой я находила в ней все черты конькобежки – она скользила по паркету ледяным взглядом. После второго нижнего зуба у меня прорезался захмелевший голосок, и мной заинтересовались сразу двое: дезориентированный сосед и бабушка, которая пересказала близко к оригиналу историю любви соседа, появившуюся иносказательно в печати в виде исповеди кролика в анекдотичном варианте.
«Я и не подозревал, что связался с ненасытной змеёй с привычным вывихом челюстного сустава. «Дама с комедиями» уже наполовину заглотнула меня и вторая половина может оказаться в... сами понимаете где, а всё из-за того, что мои поношенные чувства к ней проснулись раньше времени в три часа ночи по Гринвичу. Надеюсь, в следующем браке буду поосмотрительней. А ведь поначалу эта сучка была шёлковой и покладистой, но это до того, как приспособленка сбросила шагреневую кожу. Теперь-то до меня дошло, что очкастая не просто так шипела приоткрытой бутылкой Кока-колы на распродаже, не желанными мной пузырьками в шампанском, о которых простой люд распевает (I’m happy like bubbles in Champaign).
Признаться, с этой опасной соблазнительницей и заговорщицей... зубов, ещё до моего появления на её горизонте «разводившей скотов на деньги», мне не один год пришлось давиться морковкой. А сколько «капусты» ей в дом притащил! Куда я только смотрел, когда взял на обеспечение подколодную с тремя змеёнышами – все полукровки от разных, и не только от рептилий (умные гады и красивые до невозможности). На поверку проявила она себя лютой гремучей змеёй, про которую не грех сказать «и платёжеспособные дети её погремучие».
Ну откуда мне было знать, что ползучая превзошла, гордившуюся своим цветом лица (кровь со сгущённым молоком) Элизабет Портную с её восемью браками, я ж не Ричард Бартон, по пьянке женившийся на ней во второй раз, должно быть ему привидилась босоногая, несущая домашние тапочки в зубах.
Кролик я подслеповатый, не разглядел, как хладнокровно смотрела на меня шипучка в наш медовый полумесяц влюблёнными глазами удавки,  а ведь с виду и не подумаешь, что она бездушная, и фамилия у неё девичья, аграрно-красивая – Ви Агра.
Тогда я ещё работал в будильной мастерской радиозаведущим всех кроликов, и как-то уживался с жевательно-партийным аппаратом, который наотрез отказывался пропустить моё спорное шоу «Из жизни святого кролика».
Да что там говорить, расстанусь-ка я с ней по-джентельменски. Три квартиры в Конфеттэне отпишу и студию в Брюквине оставлю с окнами на океан, пусть себе на пляже извилистые следы-дорожки к светлому семейному будущему прокладывает. А в общем-то, чего я всё ною и жалуюсь, в желудке так тепло и уютно».
К счастью, соседа посадили после того, как он кому-то ляпнул, что наша взяла, когда в окопы на подкрепление был брошен водочный бутыльон с кожевенного завода Музыкальной Табакерки.
Осталась бабушка одна, убежденная кем-то, что  сифилис, – это проведение дезактивации на заражённой местности,  правда она понимала, что не все кенгурята вынашиваются в семьях известных пианистов и скрипачей, и это оказался мой случай. Так что прошу никого не винить в полусухой вине.
Мне не хотелось быть скоропортящимся продуктом испорченных родителей, но имелись обстоятельства, от меня не зависящие, ведь мы жили в домике, стоящем в тупике «Не выездная лошадь», где глупость домашнего помола, болезнь неизлечимая, лишний раз доказывала, что семья – это привычная пытка, доказывающая, что вдвоём мучаться лучше, чем в одиночку. А вот что поведала мне моя бабулька в порыве откровенности:
«Незаметно для окружающих я выросла до приемлемых размеров, никому не досаждая, и с ужасом подумала, что превращусь в поезд любви, отправляющийся в постель для отбытия наказания (секс – это нелёгкая атлетика, в которой ты передаёшь эстафетную палочку, с которой ты уже обвыклась, другой).
Что там говорить, времена менялись – пояса целомудрия вытеснены поясами безопасности, и в машине приходилось самой заботиться о входе в апертуру ограниченного пространства моего вместилища, защищаясь от крупногабаритных предметов, встречающихся на жизненном пути.
Хотя чего греха таить, в тот период я была охвачена огнём любви по всем правилам пожарной безопасности и не задумывалась, что лучше переспать с увлекательной книгой в руках, чем с кем попало регистрировать отношения в мотеле, где на прикроватной тумбочке Тумбалалайке в разноцветных тюбиках лежат садо-смазочные материалы сподручной любви.
Интересно, какой широте и долготе соответствует отличное расположение духа? Если как следует задуматься, то лучше вообще не думать. Я бы подружилась с головой с видом на свекольно-стекольные витражи. Несмотря на то, что теснящиеся слова создавали во мне эффект удушья, я стремилась в писательницы (кто-то мне шепнул, что открылась феминистская вакансия в «Созвездии бездарей»), и из-под моего пера вышел сценарий «Ночная портьера» о моём опыте работы в провинциальной гостинице в третьем поколении «Некрополь». Это уже потом меня продали в буффонадный цирк «На воре шапито горит».

Койка # 3 (подумал, что негоже попрекать человека куском хлеба, застрявшим в горле, как авто с посаженым аккумулятором, и он продолжительно закашлял в кулак страшной убойной силы).

Койка # 4 – Твоя бабка-акробатка – словесный ткач, и не более. Но пишет красиво. Как говорил мне один знакомый портной, преподававший в техникуме Сопротивление материалов: «И костюмы в средоточии догмы бывают непримеримыми». Чего только не намелишь, лишь бы попасть на свалку наших пикантных историй, а на наболевшие вопросы всегда находятся фармацевтические ответы. С любовью поубивающей спешить не надо. Возьмите, например, животных – они не задумываются над повадками Homo sapiens(а) в период ухаживания за ним, не зря же после сериала «Песенка о нашумевшем камыше» показывали козлиный забег с препятствиями на 1500 метров для страждущих, причём стартовый пистолет держала в руках спортивная однодверная женщина, выстрелившая не метясь. Считать ли это за умышленный поступок или кому-то всё ещё хочется «погудеть» с кучкующейся позолоченной молодёжью, с  её потребительской корзиной доступных женщин расправляющей бездельничащее узкоплечье?
Койка # 5 – Не возьму в толк к чему ведёте, отмечу одно – вы слишком впечатлительны и эмоциональны, койка # 4. Похоже, что вам, как подвыпившему украинцу, слышатся голоса из Сала с высоким потолком. Кто не знаком с вашими бескрайними просторами интерпретаций происходящего в телевизионном ящике, может подумать, что вы рассказываете о Бабьем Яре. Скрывать не буду, температура тел юных партнёрш по растранжиренной жизни сильно влияла и на мою активность скрытного животного, только вот не могу определить какого именно, ведь молчание всегда неловко, когда тасуют и раздают не те атласные карты.
Койка # 6 – Стопроцентно согласен с вами. Темпы роста нации, переболевшей двусторонней пневмонией, зависят от того насколько вырастают представители её установившегося идиотизма в собственных глазах. Букеты болезней зачастую сменяются венками. По этому поводу вспоминаю неделю дешёвых удовольствий, проведённую с мулатками в Гаване. Тогда я мечтал отойти от дел и активно принялся за безделье.
Койка # 1 – Они там на остове Свободы поголовно сидят на продуктовых корточках и от корки до корки читают АэроЗоля «Жерминаль» в китайском переводе в юанях. Теперь и мне дают одно пшено, и всё из-за того, что задал актуальный вопрос: «Доктор, может я курица? Мечтаю отложить облупленное яйцо и высидеть его». Поглядеть на нас – с фасада мы все разные. Но во всех в нас имеется внутренний дворик самодовольства, который ничем не отличается от другого.
Койка # 2 – От себя не убежишь и ничего с собой не поделаешь. Возьмём тебя, к примеру. У каждого из жильцов в мошонке, защищённой целлофановым мешочком, отсчитывается свой инКУБАционный период и самодовольное выражение яйца Фаберже. И это ты называешь внутренним двориком? Не кокетничай! Тогда мне снятся сталелитейные Круппы с их узкими финансовыми трюками и интеллектом коней под сёдлами.

Койка # 3 (полощет горло содовым раствором, чтобы улыбка, при которой морщинки появляются и пропадают, не выдала думу о мемуарах сапожника во дворе его детства «Сбитые задники без передышки на поношенных носках»).

Койка # 4 –  Давайте не будем о лошадях. А какие у меня были красотки по потолочным ценам, с которых не текло! Не знаю, где заканчивается территория Надежды для особей как вы, а я пять раз в неделю навещал не на шутку перепуганных предков, топая на работу через Гарлем, и как это ни странно, всё ещё дышу, хотя и прерывисто. Правда, это не идёт ни в какое сравнение с геройским поступком, совершённым мной в канун Нового Года, когда я перед тем как сделать предложение Деду Морозу, послал своё стихотворение в нашу Уолл-Стритовскую настенную газету «Акулий плавник», после чего меня отстранили от  должности брокера золотого хранилища. Потом доставили сюда, тем самым пополнив вашу разношёрстную компанию – людей, к которым я никакого отношения не имею. Дежурные врачи посчитали, что такому гению самое место на койке # 4 у раскрытого окна (читает).

Я покидаю биржу, Уолл-Стрит,
несусь к тебе после удачной сделки,
душа моя неистово горит,
спешу сквозь дождик липкий, колкий, мелкий.

Дурман любви застелит нам кровать.
И обложившись «золотым бульоном»,
упорно будем время убивать
и горло полоскать одеколоном.

Но что-то беспокоит в глубине;
рукою нервно шарю под кроватью
и чувствую, как весь горю в огне,
когда нащупываю Дед-Мороза в вате.

Забулькает во мне, заговорит, –
чтобы любовь не скисла, не прогоркла,
ты постарайся встать не с той ноги
И наступить любовнику на горло.

Койка # 5 – Тоже мне поэт-герой! Прикинул в уме стоимость сегодняшнего вечера и думает, что он здесь принц Датский. И вообще складывается впечатление, что у нас здесь не сумасшедший дом, а кружок непризнанных поэтов. А я вот вчера поздним вечером, никого не рифмуя, отважился свернуть за угол нашего коридора. Там, подбоченившись, стояла бочка, на которой было пришпилено объявленьице: «Темпераментная, ищет ныряльщика за жемчугом, который не сразу выныривает». Я, конечно, забрался в эту симпатичную на первый взгляд «кадушку», и она меня там с полчасика мариновала.
Койка # 6 – Не каждому везёт как тебе. Определённо это была бабушка сиамских близнецов Мони и Евди Жалюзи, державшая магазин тканей, которая  надвое сказала: «Важно не формирование взглядов, а их художественное оформление». И пошла она на связь с тобой, потому что ей приснился я, обсыпанный ореховым вниманием и в очкариках-сухарях в картинной галерее, рассматривавший её, предъявляющую необоснованные претензии.
Койка # 1 – Знаю я этих бабушек, они уверены, что некрофилы проживают в Некрополе. Поверьте мне, находясь в психушке, мы предоставляем нашим преданным жёнам, которым в молодости неосмотрительно дарили чулки с колченогими стрелками, возможность сделать себе лучший подарок – вибратор «Трясогузка».
Койка # 2 – Думают все – задумываются немногие. Ты относишься ко вторым. Но существуют и третьи. Процесс их мышления ограничивается мышкой компьютера. Ты прав, когда это, «не укладывается» в моём сознании, то и мысли страдают бессонницей. Не кажется ли вам, господа, что мы уж очень распелись, не всполошились бы санитары. Уверяю вас – кастраты поют намного лучше ряженого в литературных обносках, причём каждый измеряет квадратный сантиметр за квадратным протяжность только своей песни.

Койка # 3 (увлечённо читает брошюру «Не путайте низкопробный минет с беспорядочным приёмом пищи с красильными добавками». Автор – уборщица умеренной красоты из параллельного психиатрического отделения. До прихода в коллектив она обслуживала дома престарелых, где несколько лет растлевала многолетние «растения»).

Койка # 4 – А что кастратам ещё остаётся делать? Говорят, что последние их них сбились в вокальную группу «Засаленные простыни». Если бы они не пошли на это, то могли бы оказаться приведенными к логическому заключению, этак лет на пятнадцать. Общественная жизнь – филиал семейного театра комедии с его двусторонним утюгом – пока одна морщинистая сторона разогревается, другая охладевает.  Мне никогда не забыть хозяйку, потчевавшую меня чаем сушками, аккуратно прижатыми к столу.
Койка # 5 – Я вынужден выслушивать голословные заявления типа с приземлёнными интересами парашютиста. Сосед по койке многогранен как стакан, пока не заполняется водкой. Я бы на его месте, находясь на грани вымирания, промывался, не огорчаясь.
Койка # 6 – Мы, потребители, маемся, в ожидании сводящих с ума бамбуковых побегов, прорывающиеся сквозь, наши обросшие информацией души и немытые тела. Мы – не поставленная пьеса с бездействующими лицами и героиней-лесбианкой, которой слабонервные женщины и ожерелья сами вешались на шею.
Койка # 1 – Какая там пьеса! Бог шельму метит, да не с той стороны. А я, когда на улице моросит, и вы в палате ворошите грязное термобельё, превращаюсь в книжного дождевого червя, и молюсь, чтобы птицы высокого полёта меня не заклевали.
Койка # 2 – Уж не соседа ли по койке ты цитируешь: «Непрошеные, застоявшиеся слёзы набухали, тяжелели и скатывались» из книжонки-раскладушки для бездомных и бродяг, получившей утешительную премию. Бедолаги рассматривали её вместо уличных проколов сионистских мудрецов в автомобильных шинах.

Койка # 3 (Выдающиеся лобные бугры выдавали в нём гидроцефала. Он думал, что где-то свирепствует зима, а у него на дворе стоит вторая половина... «мерседеса». В донесении в Центр я обязан оправдать своё безразличное поведение по отношению к остальным пяти койкам, сказал он себе и решил в третий раз перечитать бесцеремонное «Обращение моллюска» к главному врачу и представителям властей, если придётся предстать перед ними.
Он вытащил из-под матраса записи  и забегал по ним глазами: «Здесь представлен меморандум моего образа мышления вместе с послужным списком необозлимого прошлого в разобранном виде под лозунгом: «Мне делается больно, когда подслеповатые слепни беспартийных глаз твоих смертельно жалят». В меморандуме отражены чаянья, пожелания и обширная констатация неопровержимых фактов, а именно: Я  – коллекционер бабочек и подстрекатель стрекоз, бывший секретарь первичной комсомольской организации подневольного ударного труда с незапамятного года, желавший чтобы за остовом тонущего семейного корабля оставались несуны последних новостей – требовательные жёны – землеройки наших могил, авторитетно заявляю бесчеловечному человечеству:
Люди бесстыдно брешут, вот и появляется брешь в памяти, но не у меня, жившего особняком с видом на набережную и делившим мир на щёкоподставляющих христиан и взрывоопасных мусульман, а между ними неплохо устраивались затёртые всеми парадоксальные евреи. Поэтому я, как сторонник превентивной юриспруденции, в которой блюстители порядка умудряются навязать делишки велосипедными спицами, предлагаю ввести профилактический налог на несовершённые преступления. И пусть пульмонологи, отказывающиеся посещать тиры и стрельбища в целях изучения пульсаров над вечерними писсуарами, привлекаются к поголовной ответственности, как безвременно вошедшие в историю писатели.
В связи со сложившейся в мире террористической обстановкой, а так же по инициативе садистки-пионервожатой, проводившей политзанятия на мякине и бившей меня по нежным детским ручонкам торжественной линейкой, я был вынужден отказаться от дедушкиной фамилии по линии матери «Покушевич». В последующем это отрицательно сказалось на моём выезде из страны, после признания Хельсинского соглашения Центральным Комитетом Отогрева Отмороженных. К тому же в комнатушке мне негде было развернуть дозревающий талант, он просто там не помещался. Я не стал сушить сухари и лущить семечки назревающих проблем, и не дожидаясь пока волшебница-зима навяжет морозные кружева на оконные стёкла, выиграл премию по физике за гамбит четырёх коней без упряжки «Меченый патом». За этим последовали подтверждённые смягчения наказаний. Становится невыносимо тоскливо, когда под колесующее тиканье часов мои размеренные с геофизиками разговоры по видеотелефону принимают в официальных кругах характер дыхательной гимнастики. Так что не спрашивайте, встречаются ли среди мандрил архимандриты в заведённой на меня учётной карточке. Особенно отличался Леонид Громыхало, навалявший метеорологическую симфонию в двух частях. И никто не замечал, что вечерело там, где давно уже стемнело. Как передовой поэт, ценящий в рифме вкусовые окончания, я спонсировал песенными медляками-хитами частную хиропрактику имени императора Хирохито, что было отмечено пациентами в восторженном порыве откровения в мой адрес отчеканенными словами: «Самое интересное это то, что вы ещё не придумали».
Не в силах избежать достоверных исторических данных сообщаю, что в результате амбулаторного влечения избранницей моего сердца, страдавшего хронической недостаточностью, стала Мира Велогонка – медсестра с пуфиками под глазами из центра укалывания Мони Циркуля, которого она окрутила ещё до меня.
Наивный, я мечтал о женщине, ищущей своё утешение в муже, которого она не стала бы ни с кем делить и из которой не надо было бы вытягивать слова любви лесными клещами. Но... судьба распорядилась по-иному. Оказалось, что дама обожает «Минеральные воды» за их курортные знакомства. Вслед за её любознательными поездками у меня развилась к ней жесточайшая allegria, вызванная её непредвиденными возвращениями с требухой в вещевом мешке от Деда Мороза. В ответ я выдумал невозможную позу в Камасутре «Не покидая капитанского мостика», что несмотря на мою продолговатую известность во дворе нашего многоквартирного дома среди девчонок, подвергавшихся гинекологическому досмотру, ни прессой, ни помехами в кефире отмечено не было.
Но я же не какой-нибудь там северный капитан подлёдной лодки «Подснежник» или провинившийся шофер, падкий на низкопробные зрелища, чтобы мне «на засыпку» забивали бензобаки сахарным песком, поэтому я  взялся безвылазно посещать занятия кружка «Умелые руки» под руководством специалиста по мануальной терапии Марика Мастур-бея, где я научился отличал таланты от бездарей в сыром виде. Правда, Шерлока Холмса из меня не получилось. Во-первых, я не умел играть на скрипке ва-банк, во-вторых, не кололся, как он морфием и в третьих, когда мне представился подходящий случай проследить за кормящей матерью, то не заметил млечного пути, оставленного ею на асфальте.
Находясь в услужении мучительных умозаключений, я вывел на чистую воду питательную формулу – на каждого деревянного Буратино приходится по несколько Мальвин с подсинёнными волосами (читайте «Смена пола Буратино и циклёвочные работы»).
Моя брильянтовая идея не исключала «голубых» членов секции клуба пассивных геев «Пипосакция», так что нечего удивляться, что сначала меня ввели под руки в президиум, а затем в председатели объединения импотентов «Достояние и после». С этого момента зародилась моя бешеная деятельность, и я не распространяясь о своём географическом положении в обществе сумел убедить его, что комодный ящик самый достойный выдвиженец от партии.
В то же время я пытался наладить мультипликационный цех поваров «Киноварь» с детской философской киностудией «Гегельберри фильм», ввёл непомерные проборы в парикмахерском деле и три месяца возглавлял клинику ботекса «Вывернутые губы». Затем я в роли нескладной угловатой карикатуры отправился на гастроли в Италию и был арестован в международном аэропорту Фумичино близ вечного города Рима с его безвременными проблемами за то, что скупал антикварные макаронные изделия эпохи Ренессанса, среди которых была приморская краюха не того каравая.
Пойманный с поличным я принялся шутить, сгоняя в стадо улыбки с лиц карабинеров, но был отмечен тремя шрамами за вопросительное предложение, а не организовать ли богадельню у пресмыкающихся, рассчитывая получил почётную грамоту за возведение амфитеатра для амфибий.
На этом я возвращаюсь к прослушиванию прерванной полемики между койками»).
Койка # 4 – У-га-дал! Я её, самую, до корки зачитал, но в детстве, когда застрял в раздвижных дверях в отрочество. В ней описывается, как на оргию «Игра в одно касание» приглашаются наперсницы разврата и наперники с подушками. Игра примитивная – мужики всякий раз стараются унизить баб своими торпедными устройствами, копируя сексуальных эквилибристов по телевизору.
Койка # 5 – Видел я это по мочеиспускательному каналу. Там на вечере обманутых мужей приглашённые обменивались развесистыми рогами изобилия, воспевали свободу и заедали усами.
Койка # 6 – Ничего не попишешь, видимо битие в детстве определяет дознание, не зря же после застолий люди для выяснения отношений хватаются за неподвижные стулья. Об этом ещё писал немецко-китайский философ армянского происхождения Амбар zu Мян, после того, как его жена в ультимативной форме потребовала увеличить ассигнования на питание и кухонные принадлежности, на что Амбар zu Мян ответил резким отказом.
Койка # 1 – Намёк – ясень. В платяном шкафу играет духовой оркестр вжавшихся в фанерную стенку скелетов под управлением развалившегося на полке дирижёра не узаконенной любви. Загромождённый вход неверным мужьям оставался бесплатным, кроме тех, кто работал закройщиками проветриваемых аэропортов в пошивочных мастерских иностранных тел.
Койка # 2 – От таких данных и ломовая лошадь родом из подслащенного Кисловодска встанет, как вкопанная. А с её удлинённых тушью «Чернозём» ресниц непроизвольно стекут прописные глазные капли на авансцену к не освещённой You Питерами рампе.

Койка # 3 (нервно встрепенулся и, почесав симметричные залысины, попытался пораскинуть мозгами в направлении дверей, не задумываясь, с чем ему предстоит столкнуться за их разделительными пределами. Слова сокамерников врезались в его память острыми предметами беседы. Он осознавал, что находится в  окружении чужеродных мнений и микробов).

Койка # 4 – Да, да, несомненно это произошло в карнавальную ночь. Минеральная вода прибывала вместе с гостями, а в фойе по вине продвинутого начальства разыгрался межконтинентальный шторм в четыре костюмированных бала.
Койка # 5 – В тот день подпольный зубной врач Сол Гренкин поставил мне перекидные мосты. Я их больше не сжигаю, а развожу на ночь поближе под язык из солидарности с безработными минетчицами, посещающими подготовительные курсы дыхательной гимнастики. Гренкина до сих пор после встречи со мной так и распирает от важности, так и хочется эту пузатую суку с рыхлыми чертами лица и бочонками глаз навыкате проткнуть шилом, которое в мешке не утаишь, чтобы спустил преждевременно.
Койка # 6 – Слушая вас, не догадываешься, что у обледеневшей крыши обостряется аденома простаты. Видите, как за окном капает. А когда кто-нибудь из вас блефует, я невольно зажимаю нос.
Койка # 1 – Возможно потому, что у нас в больнице руководитель спустил с лестницы разнарядку вместе с визитёрами после выступления бундуристов «Придвинутые стулья». Теперь мы тоскливо ждём, когда эта руководящая унитазная капельница перестроит забытый судьбой туалет в соответствии со своим извращённым вкусом по полтолочным ценам из жалкого больничного фонда.
Койка # 2 – Не знаю, не знаю, посулы всегда звучат заманчиво. Но вчера ноги мне не подчинялись, и я увидел как окно, упорно выходящее на океан, приближается ко мне, тогда-то я понял, почему психиатры и их сподручные осторожны в подходе к нам – они общаются с помешанными непонятно на чём. А ведь когда-то, помнится, настроение у меня было молодое и преотвратное – как молния попадает в дерево, так меня не приняли в институт Подводного транспорта, во времена, когда национальный мороз крепчал, как стул страдающего несварением желудка.
Я вышел из деканата и столкнулся с ней носом к носу за поворотом в самом конце XX века рядом с музеем «Ручные собачки и тележки», где проходила выставка мелочёвки Мелового периода. Теперь уже, когда раны затянулись, кости срослись и я успешно торгую магнитными подушками для поездов, я понимаю, что это была  ночная бабочка с не прокрашенным кокетливым завитком у виска, оперировавшая в дневное время и обладавшая склонностью к перевоплощению. Жила она особняком с двумя неприглядными флигелями и звалась Я двигай (да я и сам могу – не на палках небось). Неопределённость её семейного положения и вспархивающие метёлки ресниц притягивали и завлекали, хотя впоследствии выяснилось, что девчонка не видела большой разницы между ЮНЕСКО и Ионеско.
В ритуальном уличном танце гуттаперчевая красавица извивалась асфальтовой тропинкой. Её руки пускались в пляс (у индийской сплетницы каждый жест говорит о ком-то). В этом ей помогала вспыхивающая электрическая лампочка во лбу традиционного красного цвета, расписанная скелетами комаров. После того, как мы перекинулись взглядами и обменялись парой скомканных фраз, стопы наши направились в её особняк. Нас роднила тощая несопоставимость интересов с единством противоположностей.
Хотя вечер начался с заботы о ближнем (она пустила «чайник» на плиту греться), я всё же надеялся, что индуска не из тех швабр, кто надувается на девять месяцев вперёд, и не дешёвый товар, заворачивающий с первым попавшимся за угол.
Мной давно усвоено позолоченное правило – дама, позволяющая в своём присутствии раскладывать диван, сама когда надо разденется, и не стоит надоедать ей и подползать пузотёром вараном (по-пластунски). Одно пугало – прелестница ночью пыталась заболтать меня ногами. Но я не поддавался, зная, что женщины-льдышки за редким случаем оттаивают, превращаясь в ничто, даже когда в доме попахивает горелым или внебрачными детьми. С юной танцовщицей я почувствовал себя прыгуном в длину, заступающим на смену... белья, так что приходилось по-эйнштейновски пространственно кривить душой – Испытываешь нужду высказаться? Справь её, говорил я себе, догадываясь, что сексуальная катастрофа – это когда ты приземляешься на взлётную полосу, а у неё, при ближайшем рассмотрении, всё лицо в рытвинах после перенесённой оспы. Короче, я решил – дело не выгорит, уйду в пожарные. Правда, исходя из моего предыдущего опыта, рассчитывать на утеплённые отношения с командой не приходилось, я не попал в обольстители – запись преждевременно прекратилась. Теперь домашние отрывают меня от дел, а ещё удивляются, откуда кровоподтёки. Вот и приходится обламывать их, идя на жертвы – не возвращаться домой, дабы освободить уши от шума улицы, где каждый, как зам базы «Замбези», так и норовит выклянчить курево.

Койка # 3 отличавшийся от остальных безукоризненным нюхом, от комментариев воздержался. В отличие от койки # 2 он не стрелял сигарет, суден и уток по соседним палатам, и не сервировал жареного к общему столу в едальне этажом ниже его достоинства.

Койка # 4 – Везёт же обеспеченным психам. А мне, неимущему, при теперешних ценах на сигареты выгодней бросить свою половину и жениться на балерине – буду курить из её пачки.
Койка # 5 – Опасное дело, душевный пожар может возникнуть. Любая инициатива наказуема, наставляла меня лесбианка-мать.   Или ты, как отец, хочешь вылезти из супружеской постели при смягчающих вину обстоятельствах? По его словам, ему надоело видеть себя гоняющим жену вхолостую без отдачи. Не стыдясь  излишней скромности, маманя, ничего не смыслившая в искусстве любви, не выдерживала современных технологий.
Койка # 6  – Страшно подумать! Позор в ненастье! Нет, уж лучше записаться на курсы сборщиков кокосовых орехов, заберёшься на пальму под инструментал группы осведомителей-любителей «Бит-ум» – одно неверное движение и ты на небе среди вздыбившихся облаков. А там недалеко и до непорочного зачатия непревзойдённой идеи «Ни во что не вмешиваться».
Койка # 1 – Намёк – ясень. Поэт представлял собой сексапильное чудо, гордящееся размером стиха, в платяном шкафу которого играет духовой оркестр скелетов под управлением развалившегося дирижёра эфемерной любви. Вход мужьям, пресекающим домогательства в отношении своих жён, бесплатный.
Койка # 2 – Не надо меня унижать! Знаю, что самая зажигательная женщина Жанна д’Арк, и что Александр Пушкин по-итальянски – Алексио Митралья. Ему на площади святого Марка в Венеции до сих пор хвалебные мимы дифирамбы поют. А маршал Сальмонела ещё долго будет бороться с долголетием на рынках престольного города Киева, до поры пока лошадь не встанет на Трещатике как вкопанная, и из-под её ресниц с тушью «Чернозём» не станут непроизвольно «выкапываться» глазные капли.

Койка # 3 (постарался вникнуть в смысл высказанного поскудоумия, но, потеряв надежду, уставился в линолеумный пол, подозревая, что Киев – трансвестит, бесстыдно задравший Подол).

Койка # 4 – Спрячь своё комфортабельное оружие вторжения и постарайся никому его не показывать, вместе с нечищеными зубами и ботинками. Помнишь, произошедшее в карнавальную ночь? Минералка прибывала с гостями, и в фойе разыгрался шторм в четыре костюмированных бала. Что касается Пушкина-Митральи, напомню – Бродский читал свои стихи на одной ноте. Могу  представить, как бы это звучало, если бы он использовал все семь.
Койка # 5 – Странно, что такой выдающийся лауреат придумал зашифрованный «локомотив», что в переводе с испанского  «Сумасшедшая мелодия», а по-нашему – мотив местного значения. Я лично её не слышал, не помню и знать не желаю, хотя и занимал ответственный пост в отделе стандартизации выдающихся умов. Поговаривали, что некоторые слова поэт использовал вместо паралитического яда кураре. Меня тогда с мышечной крепатурой в стационар для особо инфекционных перевели, так что в кулуарах Конгресса индостанские push(кари) лоббисты без моего участия проталкивали корыстные интересы компаний, которые они представ-ляли-лялюшки баю (шансона без шанса быть исполненным).
Койка # 6 – Нашёл чем гордиться, несчастный колыбельщик капитализма! Ваша наднациональная шатия-братия вжисть не излечится от стригущего лишайника купонов. Из-за сомнительных сделок на Уолл-Стрите столько упустил женщин, предъявлявших к нам повышенные требования в раскрытом виде, хотя сам я в жаркие июльские ночи покрывал себя неизгладимой славой неутомимого любовника в обмен на скатерть-перебранку.
Койка # 1 – Не всем это, мой друг, подходит. У меня с дамочками не ладились отношения из-за несовпадения интересов по долгосрочным вкладам. В художественной школе «Вундеркинд» я вгонял тона, в дурашливый музыкальный «Киндервуд», теперь задаю тон какой придётся. Так что, исходя из горького опыта видимости благополучия, советую побеседовать со своим сердцем откровенно. Уверен, вы заметите, что при нетрезвом подходе к бизнесу, набирающему обороты, стартуют и перебои. А чтобы этого не случилось, врачи рекомендуют воздушным шарам опустошённых голов, обращённым к транспарантам, не сдуваться.
Койка # 2 – Гляжу я на ваш мучнистый цвет лица и вызывающие жёлтые мокасины под койкой #1 и не знаю, как будут обстоять дела в обозримом будущем с аритмией в космосе, но здесь я примерный ученик – из рабочего класса переведен в класс буржуазии без репетиторов. Теперь мне всё по барабану и  наплевать, кто будет стучать по нему кишечными палочками, как тому клопу фланелевые поля и шерстяные кустарники. Правда по окончании перехода от сути к прениям я чувствовал себя лисой, за рыжей шкуркой которой, по словам егеря Олега Клишевого – койка #5, любят отправляться на спортивную охоту чопорные англичане, прослушав лекцию об ожирении после поправок в парламенте.

Койка # 3 от дальнейших комментариев воздержался, не вступая в безуспешное совместное коммерческое неприятие окружающего их безумного мира с ослабленным иммунитетом, организованным не без помощи комитета товарищей по койкам. Будь то наедине с книгой или в сумасшедшей компании он ощущал себя мимом на сцене, в кратких интеллектуальных упражнениях выражающий про себя не свои мысли.

Койка # 5 – Охота, как таковая, являет собой бестактность по отношению к своенравной представительнице Мельпомены, и ассоциируется у меня с архитектурными работами по мостификации рек, я вообще подозреваю, что от нас здесь многое скрывается
Койка # 6 – В семье я был отрезанным купоном, и мальчишкой выбивал средства на прихоти, играя в расшибалку. Хотя я и приучен скрывать тайну в сейфе, не раскрывая псевдонимов и был мужчиной нарасхват, скажу откровенно, сумбур всё это, созвучный с высказываниями милашки макаки, доказывавшей, что из одного кафтана можно сшить много кофточек. А чем всё кончилось? У французской макаки Молли родилась дочь от Жильбера Беко, и он назвал песенку «Нафтали». У неё были ручки с перевязочками, и это в те времена, когда в стране не хватало перевязочного материала, начинало набирать силу широкое бюрократическое движение «За застой» и мы чуть-чуть не дотянули до времён, когда водку начали бы отпускать по хлебным карточкам.
Койка # 1 – А вам не кажется, что вы слишком много требуете от заштатных обезьян. Сами-то вы пробовали раскачиваться на хвосте? Ведь имеются иные способы сближения с французом Беко, англчанином Бэконом и с Богом монотеистов. Что касается цепей искусства, приковывавших моё внимание, то признаюсь, больше всего меня отрезвляют картины летающих евреев у Шагала. Чем они-бедолаги, повалившие толпой в эмиграцию, дозаправляются в полёте? Глядя на них мой брат-теннисист, безжалостно избивавший ни в чём не повинный мячик, спешил занять место в специально изготовленной для него ракетке, заполучив её по карточке Федерер-экспресс. Как он объяснил родственникам: «Ангелы заждались пресытившегося, в космосе, пока цыганка приговаривала к посмертным козням».
Койка # 2 – Видно твой брат был невысокого о себе мнения, и думал что курорт «Зыбучие пески» – это Силиконовая долина находящаяся меж одноимённых грудей, но всё не так. Где её искать, я подскажу в приготавливаемых на медленном творческом огне мемуарах «Зимняя летопись», не влезая в душу через слуховые отверстия. А сейчас не буду никого заборчато выгораживать и не постесняюсь пояснить почему ассоциации с окружающими меня больничными стенами окрашиваются в начальственные тона. Да потому что грустные времена, когда предохранители любви – презервативы рвались в бой, остались позади!

Койка # 3 (знакомый с артишоками и артобстрелами воспоминаний койки #2, в которых невозможно подсчитать километраж языковых изысков с большим отрывом от лидера, напевает: «Самый экономичный мотор – сердце. Заглядывайте в глаза любимой чаще, нежели под капот её машины. От очищенной картошки правды не добьёшься пока сам её не попробуешь»).

Койка # 4 – (ни с того, ни сего). Тугоплавкому сплаву металла правдивых слов подстать и тигель. Вот вы, глухари, не слышите, как за окном дятел гвоздит, а я его джазиста-ударника убить за это готов. Упомянутая морозоустойчивая песенка напоминает «Оду Бен-Зину», воспевающую раздробленные фаланги пальцев. А ведь с такой травмой ты, как говорится, неоспоримый кандидат в операционное отделение брюшной хирургии «Ля порта миа».
Койка # 5 – Понятно, каждый убеждён в том, во что он однажды свято поверил, находясь в невменяемом состоянии. А моё неизмеримое в длину и ширину счастье осталось только прогладить. Хотя, несомненно, любое столетие имеет римское право на десятилетия идиотизма. Любовь, на которую навешен ценник, приобретает стоимость, если звучат беспородные стихи Опа-наса Непонашему из цикла «Послужной список» заметно, что он привычки и жены с любовником. Но не смотря на это неожиданно осмелевший бардопоэт мне страшно нравится. Он не поддерживает принятого последнее время общения автора с читателем на языковом уровне телевизионных сериалов. Не могу не пропеть вам его прибаутки на неизвестный доселе мотив. Глазированные сырки детских стишков так себе, но Опа-нас придал им глубокий смысл, прилепив провидческий эпиграф от имени вождя народов от края и до края: «Станешь смеяться над нашим дорогим товарищем Сталиным – всю свою оставшуюся жизнь на том свете жалеть будешь».

Не помню в каком проклятущем году
я Сталина слушал, жуя лебеду.
Беседовал в лагере часто во сне
С Лаврентием в бинокулярном  пенсне.

Слегка подзабыл – во французской земле
как гаргантюашил с Обжорой Рабле.

Всё напоминали, что был уличён
в игре с Чингисханом огнём и мячом.

А с Наполеоном, когда трезвым был,
революционно по бабам ходил.

Полвека у инков пробыл палачом,
Мне вырезать сердце было ни почём

В Сорбонне прогуливал лекции (курс).
Служил на Днепре попечителем бурс.

А некто шепнул: «не еврей ты, не гой
ходил с Моисеем год сороковой,
и будет твой путь далеко не простым
меж бесчеловечных моральных пустынь.

Койка # 6 – Глубокие стихи, в которых утонуть никому не удастся. В строчках всё не так, всё наоборот, можно сказать, извращено донельзя. В них в пору только захлебнуться. И то что иные считают ёрничеством, Непонашему величает английским юмором с еврейским душком. Он собирает небылицы в правдивую книжицу, готовую от стыда разлететься на части.  Невооружённым глазом заметно, что Опа-нас безлапотный поэт с высшепилотажным юмором, отличающимся неисчерпаемым запасом порочности.
Да что там говорить, когда я в бытность капитаном итальянского парусника «Макаревич по-флотски» носил рубашку с крамольным воротничком, мой заказной доклад «Православное левостороннее движение» мог в какой-то степени показаться сродни его произведениям. Не зря же моё выступление потрясло автомобильную промышленность стран затхлой Европы и дороги в объезд вошли в моду на Северном морском пути.
Койка # 1 – Не верю ни одному слову безрингового боксёра. Пришедшее на ум бардопоэту Опа-насу посвящено ублажению одной единственной госпоже Улыбке – самоцель неоправданная. Его теория «Изъятия незаконно приобретённых привычек» не один футбольный сезон владела умами молодёжи.
То что пишет Непонашему, который значительней паузы ничего не сделал, можно выволакивать на свет только после «прямого в голову» с последующей серией корпоративных ударов, и то если рефери отвернётся за полотенцем к сердобольной публике. Во времена моральных издержек производственно-семейных конфликтов, когда силиконовые груди становятся частью культуры, измельчённые интересы меняются чаще, чем постельное бельё в заезжем мотеле.
Койка # 2 – Ша, нас могут услышать санитары в смирительных халатах с опознавательными бирками. Особенно следует опасаться Громилу с пробиркой в руке. За ним числится дурная привычка – он позванивает на радио «Такси», чтобы выиграть кусочек признания. Там нас обояшка-ведущий Юрочка Сукачёв радостно ставит на счётчик в аллею славы, воздающейся непонятно за что, с пяти до шести утра в один ряд с такими как: Лебедев Too Much, он же Опа-нас Непонашему, с его экзальтированными книгами, переплетёнными плесенью юмора, Рио-Рита с невыносимым характером и весом, превращающими её в нетранспортабельную, а также сеньор Захуэрес, больше склонный к философским размышлениям нежели к решительным действиям. А когда туман рассеивается сквозь сито солнечных лучей, Громиле удаются фотографии со вспышкой ненависти.
Всё имеет свою адекватную цену – ненависть расплачивается вывороченными из мостовой булыжниками. Как бы нам не пришлось всей палатой извиняться перед Громилой за слишком заумные высказывания. Кстати, об этом писал бардопоэт в своём 254-м стихотворении, посвящённом исключительно себе.

Мой мозг – наборщик слов мысль запечатлевает,
порывистой строкой введёт в волшебный мир.
Он блюдо создаёт какого не бывает,
готовя для него изысканный гарнир.

Извилисто пленит до головокруженья.
Витая в небесах, пою, как заводной.
Кого-то всё же он приводит в изумленье
с заломанными мной руками за спиной.

Я в сборники солью эпитеты, чтоб грели,
издам оригинал, несущий мысли вскачь.
Не Моцарт я, и пусть, зато и не Сальери.
Но отрицать нельзя, что Лебедев Too Much.

Койка # 3 (испуганно озирается по сторонам, лихорадочно ища глазами то ли деревянный топчан беспощадного детства, то ли чей-нибудь кошелёк, жаждущий стать подкидышем).

Койка # 4 – Нам следует вести себя осмотрительней. Не стоит раздражать Громилу провокационными стишками – он доставляет портсигару удовольствие, когда погружается в пупырчатые воспоминания и выскребает со дна своего серебряного достояния сигарету. Необходимо также учитывать, поверхностное восприятие идиотом его неосмысленного поведения. Так, поспешно выныривая, погибают ныряльщики от кессоновой болезни, что доказывает – годы, отстукиваемые каблучками в фламенко, как и боль, не проходят бесследно, но как в воду канут уж точно.
Койка # 5 – Опять зарядил всё о плохом, да о плохом! Я понимаю, что для лилипутки и карлик Гулливер. Понаскучило бояться, хватит молчать! Больше всего у врачей вызывают нервотрёпку больные, не приносящие приличного дохода, поэтому нам следует вести себя пристойно и не болтать лишнего на манер браслета из рабочих, передающих кирпичи по цепочке.
Койка # 6 – Пой, милый, пой, может кто тебя, бедолагу, и услышит. А у меня деньга всегда крутилась, когда я трудился на международных линиях в аэропортах, меняя перед полётами пассажирам часовые ремешки на часовые пояса.
Койка # 1 – Конечно, мне, спикеру туристической палатки  экспериментальной лаборатории любви молодожёнов в доставке неудобств за определённую мзду с тобой не сравниться.
Койка # 2 – Ну ты и закрутил! У меня такое впечатление, что я нахожусь в компании отвратительных холуёв, альфонсов и сексуальных маньяков, которые, глядя на правых радикалов, хотят затеряться в горах Анд среди местного населения индейцев и лам.

Койка # 3  (от комментариев воздержался, потому что не признавал лапоухих цитат, притянутых за уши фраз, о вырождении человека как особи среди особистов, разводящих дураков на деньги).

Койка # 4 – Не ошибусь, если скажу, что это кафе сумасшедших критиков эстаблишмента «Поливальная машина», и нас пичкают паштетом из куриных мозгов, а пентюхи этого не замечают и влезают в полемику с необоснованными йогуртными претензиями.
Койка # 5 – Эко загнул! Запамятовал, бедолага, о прививках после жестоких укусов дрессированных слепней в душевой?
Койка # 6 – Нет, не забыл. Главврач их специально туда запустил, летучих, чтобы хоть как-то дисциплинировать нас, и тогда я понял, что самый распространённый цветок – это лотос. Каждый кому не лень старается усадить себя в его позу. Лично у меня не вызывает сомнения, что индусы с их штучками поработят цивилизованный мир А ещё я вам вот что скажу, все мы здесь хаотяне – представители вселенского хаоса, тащить нас волоком за собой никто не будет, и души наши вылетят через форточку.
Койка # 1 – Меня это не колышет. У меня ко всему непредубеждённое отношение. Душа моя даже при сильном желании вернуться в обжитое утробное место в распахнутую фрамугу не пролезет. Не бери в голову. У нас стольких неподходящих отверстий. Так что не принимай близко к сердцу очевидное за вероятное.
Койка # 2 – Обратись к профилирующему кардиологу, ошивающемуся в ресторане графоманов «Приятного эпитета» и, специализирующемуся на электрошоках в мечте, что его возьмут вышибалой, зарабатывающим инфаркт чистоганом. Поверьте, я внимательно наблюдал за этим парнем, на узкоплёночном киносеансе, где у него проявилась отвратительные привычки – внушать надежды девушкам в подпитом состоянии и судорожно вцепляться в ручки кресла, как при аварийной посадке. И вы ещё хотите, чтобы авангардные теории занимали опустевшие понятия?!

Койка # 3 – (ощутив лёгкое недомогание, похлопывает себя по пивному животу и делает тупой вид, будто ничего не расслышал. Этому приёму научил его папа-гастроном, который в доказательство о том, что Земля – круглая, вкалывал круглые сутки).

Койка # 4 – А если без понятий? Наше поколение выживало, умудряясь гудеть в подзорные трубы ветхих запретов, а независимое мышление политических чревоугодников переваривало судебные процессы. Если кто-то не выходит из головы, значит ли это, что он заплутал в лабиринте? Но не всем удавалось совладать с дорожной распутницей Весной в увитом зеленью панно молодости, когда я в очередной раз уходил бороздить бурные воды суровой Атлантики, думая, чем чёрт не шутит, когда ему нечем шутить.
Койка # 5 – Капитан, для вас и амниотическая жидкость – нейтральные воды. Конечно некоторым из присутствующих нечем возразить вам, вот они и обращаются осенью к избитой теме клочковатых бород пожелтевших листьев на деревьях. А кто из нас, беспартийных экстремалов, не любил гомерический театр «Законспирированный товар» с засекреченным электрическим креслом в партере, пусть повернётся к стене на другой бок.
Койка # 1 – Когда-нибудь мы выплывем из болотца под названием «Полтинник» и заживём на земле в климактерическом периоде кристальных отношений. Современный город в разумных пределах – это несбыточная мечта, так что нам крупно повезло, что мы находимся под наблюдением врачей и сенью государственного обеспечения. Надо всем нам рассматривать себя как плод непогрешимого акта любви, тогда всё сразу станет понятным в денежном исчислении и застрахованный от всего народ успокоится.
Койка # 2 – Вы ратуете за рутинную тишину? Так знайте, резкие перемены климакса и погоды не пугали её, так что возьмите акваланг у консьержа и отправляйтесь-ка спать в бассейн. Послушать вас, так подумаешь, что вы не верите в силищу  медицины. А я знаю людей, наркотически снимающих перманентные боли и липкий пот у сердечников – это анестезиологи и военные фотографы, пользующиеся паролем «Восток голубеет с Запада». Итак, говоря о сердце, сегодня меня снедает картина горечи в горчичных тонах. Попытаюсь описать её вам. На улице нарумяненное утро, и я спешу сообщить, что мои моральные устои уживаются с определённым укладом... жизни в постель даже в столь ранние часы, хотя в европейском футболе при стечении девушек общего пользования я привык изображать эксцентрика. Откроюсь, кроме Айкиевской Швеции мне нравится селёдочная Норвегия. Возможно поэтому моё отношение к представительницам слабого пола как к щипковым инструментам (худышкам я предпочитаю упитанные создания) кое-кого возмущало, а незнакомые утрированные носы принимали меня за ничего не значащую пыль, пришибленную дождём, когда деревья раскланивались друг с другом на ветру. Но я же никому не собираюсь доказывать без пены у рта, что именно в минуты ненастья, когда под ногами всхлипывает грязь густого замеса, у меня развивается максимальная скорость интеллекта. Несмотря на помарки в моей изобилующей событиями биографии, пытливые исследователи пришли к выводу, что на моё поведение повлияли необлицованная свобода и наследные факторы. Да и в самом деле, моя мать – балерина, циркулирующая на одной ножке, оставалась последовательной наплевательницей на общественное мнение (тогда ещё страна торжественно праздновала «День открытых форточек» за закрытыми дверьми). Отец промышлял в милиции приводным ремнём, наказуя пойманных за смуглые делишки и проделки в нерушимых стенах. В свободное от работы время папа пил кофе «Молотов», когда не спрыскивал с дружками победу над внутренним врагом, или искупал собственную вину в писсуарах, разливая отлитое по флаконам и приводя в восторг посетителей, ищущих благовония в общественных туалетах. Между прочим, немытые рукопожатия он рассматривал как один из методов распространения микробов. Несомненно, поведанное мной вам сейчас имело непосредственное отношение к невероятному случаю произошедшему много лет назад. Вы усомнитесь в том, что я рассказываю, и Венера Милосская с бокалом рислинга в руке, пользующаяся лифтом как общественным транспортом, покажется выдумкой. Но если бы вы только видели расценки на её услуги, которые она не постеснялась выложить, когда я посвятил её в тайну своего среднего показателя и предложил посидеть в баре «Пивоваренные раки» на спевках лягушачьих свадеб! Вампир во мне впился в неё глазами, Сердце готово было выпрыгнуть, а Лёгкие, прислужники его, раздувались от возмущения. Я избегал отточенных фраз, дабы не порезаться, напоминая канатоходца, балансирующего над водопадом слов. У меня появилось желание повесить её... вместо ёлочной игрушки. Койка # 3 (ищет глазами по палате скрытую камеру и принюхивается, подозревая, что слушатели-шпионы, подогревают к себе интерес на маленьком огне, время от времени прикручивая его).

Койка # 4 – Заткнись ты, Бахрейн твою мать! Всё равно я не отступлю от правил. Позади, как говорится, Кутузовский проспект. А насчёт своего отца скажу, у меня создавалось впечатление, что он не признавал меня за своего ребёнка, принимая за побочный продукт неведомой ему любви. Поэтому недолговечным амурам я предпочитаю стабильность отношений. Похоже и у тебя боль  не стираемых воспоминаний смешивается с горечью брюссельской капусты. Облегчи душу, и кишечник выразит тебе огромную благодарность. Все мы жили в довольно пакостные времена, когда независимое мышление превращали в судебные процессы, так что давайте не устраивать здесь «валежник» с боку набок.
Койка # 5 – Ещё не наступило половодье, несущее для меня сексуальную коннотацию, а ты уже заливаешься соловьём. Кто из нас не любил гомерический театр с неопознанным электрическим креслом в партере, тот пусть перевернётся на спину.
Койка # 6 – Тут от вас всего наслушаешься и, невзирая на авангардные неорганические умственные задатки, незаметно войдёшь в состав водочной элиты, пьющей из прозрачных гранитных стаканов и изучающей влияние сухих вин на мокрые дела.
Койка # 1 – Ладно тебе чепуху пороть, недоумок лапотный. Выходит ты есть человек невостребованный, прошедший сквозь глинобитную стену отчуждённого молчания и недоверия с непронятно какой стороны, а у меня в молодости здоровье по учётной карточке  сильно шалило. Порой оно вело себя как нельзя непристойно, а ведь вчера по телевизору выступал президент, обращавшийся к массам от лица народа, с которого не успели сорвать маску. Теперь вот с месяц как с антибиотиков не слезаю.
Койка # 2 – То-то я смотрю, ты сидишь на них как пришпиленный. Вспоминаю слова отца родного, в своё время размозжившего голову одному человеконенавистнику: «Если честность вне подозрения, её следует искать где-нибудь ещё». После этого акта справедливости, не сказать возмездия, он начал принимать посильное алиментарное участие в моём воспитании, приговаривая: «Зачем быть собакой на сене, когда есть другие насладительные подстилки». И я ему беспрекословно верил. Он до конца жизни выглядел грудным младенцем с осмысленным взглядом, являя собой производное радиоактивного распада финансовой системы семьи, в комнате в коммуналке, с висевшей на стене тарелкой-радиоточкой. Жили мы прозорливо, изолированные от цивилизованного мира, как больные проказой в лепрозории, и поэтому клянусь честно, одно из двух – или мне дадут спать или я кого-нибудь усыплю.

Койка # 3 (Уставился в потолок. Привычное занятие – отток новорождённых мыслей. Лангусты волос свисают на кафельные плечи. Своей ноги не хватает, заказываешь поросячью).

Койка # 4 – До тех пор пока жизнь будет оставаться женского рода, я не перестану приставать к ней и добиваться её чистосердечного признания. А насчёт рукопожатий скажу прямо – у ботинок есть совесть – они не жмут руки.  Это мне известно со времени, когда я служил в театре драматическим вахтёром. Там давали буффонаду «Смех стриптизёрки», и я в ожидании финала слонялся за кулисами, преисполненный поэзии и духа открывателя бутылок.
Койка # 5 – А тебе, долдонящему и талдычащему до опупения, и впрямь следовало бы заткнуться со своими не то что полагается жать ботинками. У меня такая жена была – раньше она теребила лён, теперь театральную сумочку. Ты бы ещё сюда свою теорию о бессменных трусах в поёживающийся от холода день приплёл. Пора бы тебе бросить заниматься кликушеством в Интернете, единящем  разведённых коммерческими технологиями простоублюдин.
Койка # 6 – Тем более, что мы об этом уже наслышаны из твоих ранних баек, дорогой #5. Теперь ты, игнорируя рассеянный свет склероза, скажешь, что он называл свою дамочку стебельком и представал перед нею коленопреклонённым кузнечиком. Кроме того, что ты был, есть и останешься подкаблучником, ты к тому же ещё и  вонючую стельку в её туфельке вытеснить старался. А всё из-за того, что она давала тебе выговориться, понимая, что слабак не может самостоятельно выбраться из собственного репертуара.
Койка # 1 – Зачем твой папочка пять раз женился, не понимаю. Не лучше ли было ему взять себе, любвеобильному, сороконожку с пятью октопусями и соблюдать очерёдность, упражняясь в любви, время от времени демонстрируя своего «выдвиженца»?
Койка # 2 – Должно быть этот король семейных невзгод знал, что на неорганично вписывающихся поворотах сильно заносит, поэтому ездил только по прямой на экскурсионном водном трамвае «СПИД» по Сене в Париже, когда принимал участие в охоте на счастливчика, выигравшего миллион по лотерее. Обратите внимание – молчаливый – койка # 3 – раскрывает свой рот заговорщика зубов, когда играет на ксилофоне вставных мостов. Не к добру это.
Но и ему не помешает узнать кое-что обо мне – таланте страдавшем манией величия в пределах своей комнаты. Как любой землянин я физически несовершенен, поэтому жил в первом корпусе, не рассчитывая на получение второго – зеркального. Низменные чувства мои перетекали через «край родной навек любимый, где найдёшь ещё такой...». Дальше не помню, но, кажется, в первом куплете пелось о туалете, посещаемом по гастрономической нужде, а во втором, даже стыдно признаться, слова из головы вылетели. Удивляться тут нечему, в ванной комнате я невидимка, потому что в зеркале неотразим. В перечне дурных привычек не сыскать дубляжа эха счастливого волосатика, родившегося в шубе. И это был я. Недаром наш психиатр сказал: «Жизнь как рубашка, при желании с ней можно смириться». Я целиком разделяю его мнение. У одного происхождение из дворянства, а у меня из упрямства – этим я кого хошь добью из породы генеалогических деревьев, потому что всё во мне сызмальства пахнет борцом за слободку. Тут уж ничего не попишешь. Даю поруганную совесть, которую пожурили, на отсечение, ну не может быть первоклассным человек, изготовленный из вторичного сырья, о чём мне намекнули потом соседи. Правда, они меня недооценили, потому что в моём послужном списке значилось: «Награждён археологической медалью за раскопки в себе». Бог меня простит за шуточную солонку повествования, но в серьёзных жанрах я скучаю безмерно. Тому виной прогнившие перекрытия и балки общества, так уж мне накуковала кукушка – кусочница отрезков жизни. Во сне я вижу памятник себе с локоничной эпитафией «Отшутился!» Когда просыпался, я сопел (в семье потомственных рохлей насморк передавался по наследству). Как сейчас помню, наступала осень – пора очищения извилин от ненужного мусора. На стенных часах шагали две стрелки: короткая – мутная, длинная – прозрачная. К югу потянулись караваны журавлей и верблюдов. К ним присоединились дирижабль Пневмоторакс и летающие жабы. На горизонте вырисовывалась привычная жанровая сценка без участия маленького человечка, подкрепившегося пиццей высокого полёта. Но вспоминая, что в карликовом княжестве и гном крупье в казино, я бросаю себе чиповый вызов, как человек с нервным истощением финансовых ресурсов. Шарик скачет вдоль выставленных фишек по клеточкам рулетки, и если выпадет-высветится выигрышный номер, значит мне повезло – кто-то из должников пытается ко мне дозвониться. Так оно и было – меня искали кредиторы. Забрав куш, стараюсь не бросаться людям в глаза, но мои надежды иллюзорны – я выделяюсь на фоне шведской стенки. Тогда я отрываюсь от неё и иду не навстречу судьбе, а мимо, чтобы избежать общения на полицейском языке, которому свойственно, прищурив глаз навести порядок и выстрелить. Остальное и ежу понятно. И за что я только с вами здесь третий год  якшаюсь?!

Койка # 3 (Испуганно озирается по сторонам, стараясь не смотреть в кажущиеся ему женоподобные лица участников словесного кордебалета, напоминающего выпендривающуюся сколопендру с её 84-мя ножками. Недостаточно вооружиться зубной щёткой для разговора начистоту, думает он, это не Чукотка, где развлекает моржовая песня чукчи «Всё-таки наша взяла, а где – не сказала»).

Койка # 4 – Кстати о поворотах судьбы. Помню, решил я расквитаться с глазастой ламой и вскружил ей голову на 180°. Её шейный связочный аппарат не выдержал, даже долговая ямочка на подбородке сдвинулась, что доказывало принадлежность к посредственным ученицам дьявола. Покажите мне кого-нибудь, кто разбогател честным путём и я пойду той же дорожкой.
Койка # 5 – А я и не догадывался, что рядом со мной расположился садист, снятый с виселицы для завистников и приводящий пример, не снимая с него наручники. Оправдание дураков облегчено в значительной степени тем, что они до конца не осознают, что такое полноценная жизнь. Думаю, что среди нас нет Ходорковских к Ленину или сибаритов, а если и есть, то им неведома себорея.
Койка # 6 – Надейся, придурок, здесь тебе не собрание-летучка, не на призовом месте лежишь. Какое тебе до них дело? Если земля вертится, значит звёзды – кружева над головой, мне это по ночам из окошка видно. Лучше поговорим о прекрасном поле. Считаю, что женщины превосходят нас по уму, и делают это настолько деликатно, что мы этого не замечаем. Между прочим, настоящая любовь – это бартерная торговля, и денежным отношениям в ней не место, но когда меня слишком «грузят», я чувствую себя кораблём.
Койка # 1 – Хорошо тебе говорить на всякие темы, а у меня из-за баб в молодости здоровье пошатнулось. Порой даже вело себя непристойно, после того как мне, как палку собаке, бросили вызов из Израиля, а ведь я раньше на яхонтовой яхте с подружками катался. Теперь, скрывая боль, штыком примкнул к движению сопротивления, и с месяц не слезаю с антибиотиков. Только мне одному достоверно известно, что все эти еженедельные заборы крови из наших вен по большей части выкачивание государственных средств, поэтому мне не терпится поведать вам почему я здесь.

Непререкаемо верна
по траектории луна
синей планете.
Выслушиваю не ропща
Всех, кто готов оповещать.
Сплетни – как дети.
В потоке слов, в глаза мои глядя,
шептала, я люблю тебя.

Не вёл я ухажёрам счёт.
К чему давать любви расчёт –
Наивно, глупо.
Трещат придирки как сверчки,
а набирать в игре очки –
Так лопнет «купол».
Я так решил, себя не бередя,
идя ко дну, любить одну тебя.

Под старый вальс «Осенний сон»
назначил доктор кортизон
ей для отмазки.
Там, в кабинете,  в суете
вся в неглиже и в варьете
строила глазки.
Не веря в ложь сестры, не суетя,
я продолжал любить тебя.

Её в обмане уличил
С друзьями горло промочил
действительное постыло.
Подумал, что её лишусь,
но море из бурлящих чувств
совсем остыло.
Ведь правда вылезла не зря
И я схватил её угря.

Мир стал нелеп и невесом,
после того, как кортизон
я принял, перепутав банку.
Да, сказываются года.
Придётся, вот моя беда,
искать на смену пуританку.
Ах, доктор, разве мне нельзя,
Заместо женщины любить себя?

Койка # 2 – То-то я смотрю, ты сидишь здесь как булавками пришпиленный, а не ты ли недавно оповестил нас, как в пьяном виде приставал к перевёрнутой шлюпке? Одного только не понимаю, зачем быть собакой на сене, с имеющимися «подстилками». Вот я, к примеру, лежу у двери на койке пятый год, не гавкаю и ежедневно выношу благодарность здешнему судопроизводству в лице исполнительных санитаров. Все эти годы оно измеряет толщину увесистого кирпича, свалившегося на голову прохожего не без моей помощи. И произошло это после того, как я узнал, что жена-тягач (добра в дом) подала на развод. Власти подкармливают меня, обойдённого удачей, из боязни, чтобы я не повторил свой эксперимент свободного падения, когда протопал в кепке с куртуазным картузом по Нильсу Бору, избежав лишайников.

Койка # 3 (откинулся на кровать и в ужасе закрыл глаза цвета бутылочного стекла, возможно его не устраивало дощатое покрытие страховки, потому он был так уверен, что действительность – домашняя гильотина, или того хуже – гипнотизёрша, не внушающая доверия и оставляющая жалкие сбережения здоровья).

Койка # 4 – А я вам раскрою тайну известную только четырёхкамерному сердцу – перед тем как жениться (есть женщины ничего не принимающие близко к нему и поэтому предпочитающие неглубоко входящих), необходимо всё тщательно взвесить. Для этого рекомендую пользоваться золотой тройской унцией, в противном случае секс-одиночество выглядит самоуправством. К нам всё приходит из заграницы, даже матрёшки родом из Японии.
Койка # 5 – Спасибо, а то мы этого не знали, вот и будешь печь пирожки, когда тебя припечёт. Койка # 6 в звериных шкурах походил на снежного человека с подтаявшими бровями, плавал брассом в восточном стиле среди касты кастратов и медоносных медуз, а также не без бритвенной «опаски» прогуливался в кулуарах.
Койка # 6 – Уж не для того чтобы стелькой стелиться и спесь с каблучков ассистенток сбивать. На бирже он маклером голос сорвал в день всеобщего обвала истлевших листков обесцененных акций. Тогда ещё не было установлено, что самый безопасный секс по телефону. Вы же знаете, что сила гравитации в половозрелом возрасте равна количеству отжиманий от противоположного мордоворотам пола. А тем временем кошельки обманутых худели. Ловкие дельцы, не возмущая убытки и не возмещая нанесённого ущерба, смеялись навзрыд в предвкушении огромных барышей. Но мало кому посчастливилось унести под мышкой ноги, завёрнутые в портянки или принести присягу в скомканном виде, хотя она и всего-то состояла из конфетти слов и серпантина фраз.
Койка # 1 – Всему виной облезлая стена разногласий. Не судите жестоко. Пропитой голос тем и замечателен, что неизвестно какие напитки принимают в нём активное участие, когда в пьяном угаре без договорных условий заказываешь музыкантам «Чётноногого чукчу» и компост из сухофруктов на третье. Всё это мне давным-давно знакомо и пережито в измельченных подробностях, не зря же я четыре года проработал  в баре сварщиком кофе.
 Койка # 2 – С вами дискутировать, то же самое, что распылять пульверизатором элементарные знания среди неучей. И никого из вас не волнует Чёрный Экватор – эта огнедышащая поясница Земли с её постоянными прострелами и переворотами, а кто больше болотных лягушек знает что такое надувательство?!

Койка # 3 – Я не против игры слов, если она азартная, но придерживаюсь мнения, что дурную полемику пора сворачивать. Нельзя же притворяться настолько, чтобы тебя не узнавали. А как насчёт версии пополдничать в сопровождении спиртного с памятью на отшибе. Ведь в наше время дурь не выбивают – её курят.

(см. продолжение "Би-жутерия свободы" #52)