Восточная сказка про любовь, стихи и

Садись, дружок мой, поудобней
( Хотя, скорей, подруга ты.
Зовёшься Надей, Ирой, Тоней).
Послушай сказку, что коты

Мне рассказали там, у дуба
( Их нынче много развелось).
Я вежлив, не ругаюсь грубо,
и в Лукоморье частый гость.
- - - - - - - - -

Давным-давно в одной стране
В Египте или Турции,
Где встретить манго не странней,
Чем нам цветок настурции,

Издал султан такой указ:
«Взгрустнула дочь моя,
Румянец на щеках угас,
И обещаю я

Тому, кто красотою слов
Изменит настроение, -
Пятьсот монет я дать готов
И даже утроение

Той суммы ожидает в за'мке вас.
СУЛТАН ВЕЛИКИЙ, ФАРУЗИ' АББАС.

( Тогда мог человек на три динара
Купить коня и сад на полгектара ).

А чтоб фантазию разжечь смогли,
Поэтам дали повидать Гюли.

И, вот с надеждою идут
К султану во дворец:
Из Анкары Айюб Тургут
И Абдулла-купец,

Певец давнишний женских глаз
И прочих качеств их
Поэт из города Шираз
Махмуд Али Фатых,

И, написавший сотни строк
Китаец Ань-Бо-Ня.
Отпущен всем короткий срок -
Всего четыре дня.

А, надо вам сказать, что дочь султана
Была умна, красива и могла
Шить, петь, в седле с утра быть неустанно
Покуда не легла ночная мгла.

Поэтому любой поэт,
Кто был с ней пару дней,
Расставшись, много-много лет
Всё вспоминал о ней.

В беседах, взглядах и стихах
То время пролетело,
И наш султан (а может шах)
Зовёт их: «Ваше дело

Вы мне продемонстрировать должны.
Не подведите честь своей страны!
Учтите, кроме прочего, что плеть
Над хвастуна спиной начнёт свистеть.»

Айюб Тургут поэму прочитал.
В ней он, конечно,  красоту отметил,
Жалея,что Гюли он не чета
И превращён любовью в сизый пепел,

О том, что её голос звонок так,
Что услыхав, ты станешь… тут Айюба
Прервал султан: «Айюб Тургут – мастак,
Красивые слова рождают губы».

«Теперь из Поднебесной Ань-Бо-Ня!
Чем ты Гюли потешишь и меня?»

Поднаторевший в похвалах китаец
Как и Айюб, упомянул красу,
Потом, поднявши к небу тонкий палец,
Прочёл про солнце, звёзды и росу,

И острый ум, и юмор и отвагу
Принцессы не забыл, … но тут Аббас
Вытаскивает новую бумагу.
«Читай Фатых!» - приказывает бас.
. . . . .

Устал султан, и дочь Гюли устала.
Терпи, читатель, вижу, ты устал!
Поэтому перехожу к финалу,
Души моей, о драгоценный лал!(*)

Настала, наконец, купца тут очередь.
Сказал он грустно: «Все сравненья меркнут,
Султан великий, и стихи о дочери,
Гюли прекрасной, унеслись как беркут.
Остались лишь несвязные отрывки:
«Уста…, джейран…, алеющие…, прыткий …»
- - - - - - - - -

Вы думаете, высекли купца?
А вот и нет, он получил динары.
Богат теперь купец, а его пса,
Кормя, добавят из кеты отвары.

   Знал Абдулла, им лучше не писа'ть,
   А коль писа'ть – короче и яснее.
   Не очень любят ум (и чернь и знать).
   Ключ – простота, и повезёт лишь с нею.

Возможно, ошибался Абдулла.
По крайней мере, нынче всё иначе?
Лишь истинному вера и хвала?
И тот забыт, кто о пустом судачит?
=-=-=-=-=-=-=-=-=-=

* - ЛАЛ - старинное название рубина.

Использован собственный коллаж