Бобыль... часть 16

Проснулась Ася по городским меркам рано, но для охотника вставать с зарёй давно стало привычкой, он жил по биологическим часам в гармонии с природой и с собой, поэтому уже давно возился в огороде. Завтрак для неё, состоящий из вчерашнего заячьего рагу, стоял на столе, прикрытый плошкой. Она не знала где умыться, этот лесной быт был для неё непривычен, ей хотелось принять душ и поменять бельё, лежащее в рюкзаке. Возле печки она увидела прибитый к брёвнам умывальник с ведром под ним и мыло в мыльнице, тоже прибитой прямо к стене. Но спросить про зубную пасту было не у кого, и она села завтракать возле Яшкиного окошка, без удовольствия жуя нечищенными зубами тугую зайчатину и смотрела, как зеленеют молоденькие шишки на ближайшей сосне. Потом, отругав себя за трусость, приоткрыла дверь заимки, ища глазами тигра, чтоб ненароком не остаться с ним наедине! Пережитый вчера тройной стресс ещё давал о себе знать! Но поблизости никого не было, и она присела на лавку, притороченную снаружи сруба справа от двери. Минут через двадцать показался и хозяин, но увидев её поморщился, не умея скрыть досаду.
Ася вытерла вспотевшие от напряжения ладони об джинсы и вежливо спросила
- Скажите, а как к вам обращаться?
- Егор я... - буркнул угрюмый бобыль.
- Извините Егор, где мне можно помыться? - желание выкупаться победило в ней робость и она спросила, зардевшись как пионерка, хотя на вид ей было около сорокА.
- Баню надоть истоплять, воды принесть... - неохотно цедил Егорша. Ему шитик нужно мастерить, основу изготовлять, а баня в субботу! Календарь-то у него присутствовал и висел на стене с яркими картинками!
- Вы скажите, что надо поджечь и я растоплю! - с готовностью предложила гостья, понимая, что она доставляет хозяину лишнюю канитель.
- Я сам! - резко вскинулся Егорша! - подожжёт она... - всё бубнил он, глядя как несмелые красные язычки пламени облизывают лучинки из щепы в топке банной печки. Потом ещё принёс несколько вёдер воды из ерика для купания, и минут десять, согнувшись и кряхтя рылся в сундуке, что стоял под полатями, доставал свои стиранные тёплые вещи для этой приблуды. Та одежда, которая была на ней, для леса не годилась, и Егорша тихо закипая, рылся в своих вещах. Его всё раздражало, даже её какое-то кошачье имя Ася! Он готов был поставить ей пооддаль шалаш, только бы она не нарушала его спокойный откатанный быт.
После баньки Ася почувствовала себя другим человеком, вышла с радостной улыбкой, вороша рукой мокрые волосы, а в другой держа выстиранное белье и тут же столкнулась с хмурым взглядом своего благодетеля. Опустив взор, обогнула баньку и развесила свои женские причиндалы на натянутую меж стволов верёвку. Но Егор успел заметить серый всплеск больших глаз и ладно скроенный стан.
После он с Амуром дошёл до ерика проверить вентерь, вынул небольшого хариуса и сазанчика, почистил их тут же на мостках, распотрошил, промыл и сунув пальцы под жабры, нёс улов жарить на сковородке.
Ася наблюдала за ним издалека, и не привыкшая бездельничать, достала с полок, прибитых сбоку печи, сковородку, соль и перебирала банки в поисках муки, как опять услышала  за спиной уже знакомое раздражённое - "Я сам!" - Тон был безапелляционный и дискуссия бесполезна!
Егорка запалив пару дровишек, зажарил рыбу до хрустящей корочки, в это же время споро и ловко замесил тесто, настрогал в него две картофелины на допотопной тёрке и так же быстро напёк оладий. Ася только молча дивилась, сидя в углу на маленькой лавке. А он спиной ощущал её взгляд и опять досадовал, что чужой человек лезет в его хозяйство! Он ревновал её к каждой своей вещи и даже к Амуру, который почему-то слишком лояльно к ней отнёсся и дюжа быстро расслабился - дня не прошло, а он вон уже сидел подле, чтоб почесала за ухом! "От навязалась, чесотка" - в сердцах размышлял Егор, ворочая оладьи, с таким аппетитным запахом, что даже рыбу перебивали!
Обедали опять молча, уткнувшись каждый в свою миску. Потом в благодарность за заботу и приют, Ася всё-таки предложила
- Егор, я хотела бы взять на себя заботу о кухне. Дозволите?
"Опять эти её реверансы с поклонами" - подумал Егорша, но так мягко и по-особенному прозвучавшее в её устах его имя, толкнуло его под левое ребро. И он промямлил
- Ды сам я... привык... умею... - и она так и не поняла, допустил он её до камбуза или нет...
Остаток дня прошёл в молчании, она погуляла немного вокруг заимки, дошла до ерика, покидала мелкие камушки с мостков, глядя на воду, прозрачную как стекло. Всё ей опять казалось невсамделишным, ощутила себя песчинкой, о которой даже и побеспокоиться-то некому. Попала в такую нелепую ситуацию и опять мешает, и снова лишняя. Предательски навернулись слёзы и одиночество было физически ощутимо.
Егорша тоже понимал, что слишком строг, с попавшей в беду женщиной, что надо бы попридержать раздражение, но он сложившийся бобыль и поведеньчески его внутренняя доброта никак не проявлялась. Это Амуру с Яшкой не надо объяснять свои окрики - они-то понимали, что внутри он самый лучший и добрый, а его интонация продиктована суровыми условиями жизни.
Вечером Егорша сдерживался как мог, не проявляя недовольства незванной гостьей - они пили обжигающий чай с сушёной ежевикой и оладьями, и атмосфера в избушке уже не была столь накалённая.
Следующие четыре дня Егорша целыми днями возился с огородом, сотку земли надо было вскопать, удалить корешки сорняков, разрыхлить и поделать грядки. Потом целый день от таскал воду для полива и уже подумывал купить сотню метров пластиковых труб, чтоб устроить безнапорный водопровод.
А Ася, приноравливаясь к его быту, наварила чугунок щей из зайчатины и испекла булочки на сухих дрожжах. Вышли они конечно, не как домашние, но вполне съедобные и ароматные! Егорше понравились и булочки, и щи, но его самого тянуло растопить печку, поставить чугунок - для него это была одна из каждодневных радостей, которую у него вдруг отняли! И он не знал, сколько выдержит эту оккупацию - всё было не по его заведённому порядку, вещи не на своих местах - и он резко повернувшись на выход, почти убежал с Амуром проверять силки, чтобы не взорваться. Воздух и лес всегда действовали на него волшебно, он обретал душевный покой, расслаблялся и мечтал о том, как незаметно пролетит месяц, и он построит шитик с пузатыми боками и плоским дном, покроет его приобретённым в райцентре рыжим лаком, и наконец свезёт свою гостью в хутор! И кончатся его мучения, он заживёт по-прежнему, размеренно и в своё удовольствие!...