к 10-летию ухода Валерия Прокошина

 
Гaзeтa, которой доверяют. http://www.vperyod.ru/id28665.htm
Гaзeтa Обнинск - городская газета города Обнинска

Газета Обнинск/Архив/Архив номеров/№11 (5321)суббота,16 февраля/культура

БУМАЖНЫЙ КОРАБЛИК

Ведущая Наталья Никулина

2019
ВАЛЕРИЙ ПРОКОШИН
10 ЛЕТ СО ДНЯ УХОДА
60 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ

В 2014 году в память о Валерии Ивановиче Прокошине – замечательном русском поэте, прожившем всю жизнь в российской провинции, Клубом кураторов литературных фестивалей России, Литературным салоном «Булгаковский Дом», издательством «Современная литература» и ОНФ была учреждена Всероссийская литературная премия имени Валерия Прокошина. Инициатор создания премии – поэт Андрей Коровин. В нашей сегодняшней подборке представлены посвящения Валерия Прокошина своим друзьям из новой книги: «Память. Собака. Безвременье. Точка. Ру», которая будет презентована 17 февраля в 15:00 в обнинской Центральной библиотеке (ул. Энгельса, 14).

ВАЛЕРИЙ ПРОКОШИН

ПОСРЕДИ РОССИИ СНЕЖНОЙ

* * *

                Вере Чижевской

Лампа светит тускло, будто
Прячет нас от страшных лет.
Ничего теперь не будет,
Да и не было, и нет.


Кто-то плачет в самоваре,
А в углу поёт сверчок.
Мы индийский чай заварим
Под болгарский табачок.


Нам с тобой уже не ведать
Одиночества в дому,
И не спрашивать: «Что делать?»,
«Кто виновен?», «Почему?».


Полночь смотрит глазом карим
К нам в окно, а мы – молчок.
Мы бразильский кофе сварим
Под французский коньячок.

Посреди России снежной
Слабо светится окно
Отраженьем жизни прежней
И чужой давным-давно.


Время век о вечность точит,
Приставляя смерть к виску.
Мы допьём остаток ночи
Под российскую тоску.


К НАШИМ С ТОБОЙ ФОТОГРАФИЯМ
                Эльвире Частиковой

Между книгой об Эльбрусе
И колодой карт –
Снимок, сделанный в Тарусе:
Поздний март.


Чуть размыта панорама,
Тень на снег легла.
Мы стоим, как в центре храма
Из стекла.


Ветер в солнечной уздечке,
Полдень голубой.
Я с тобой на фоне речки,
Я – с тобой.


Бог навёл на нас бинокли,
Заскучав в раю.
Мы продрогли и промокли
В том краю.


Но фотограф нашей встречи –
Пьяный Даниил
Соболиным небом плечи
Нам укрыл.


Тают мартовские свечки,
Вечность за спиной.
Ты со мной на фоне речки,
Ты – со мной.


* * *
                Вячеславу Черникову

Перемешались буковки
У ангела во рту.
От Боровска до Бутовки
Июль провел черту.


На небе ни кровиночки
- Бескрайний синий холст.
А жизнь посерединочке,
А лето – в полный рост.


И с ангелом-заикою
Я заглянул за край:
Усыпан земляникою
Наш путь из ада в рай.


И зреет медной луковкой
Церквушка на крови.
Меж Боровском и Бутовкой
- Немой восторг любви.


БАЛЛАДА О БОРОВСКЕ
                Людмиле Киселёвой

Город городу ставит свечу
На углу, где мерцает аптека.
Я сегодня опять нашепчу:
«Снегопад – состояние снега

Неустойчивое, как балет».
И сияет над соснами свет.
То ли сон, то ли память-подросток,
Заглядевшись на тайный обряд,
Извлекли покосившийся Боровск
Из церковных чугунных оград.

Белый улей летит к изголовью,
Заметая в провинцию след,
Чтобы я не вернулся с любовью,
Пробираясь сквозь заросли лет,

В дом, где женщина женщиной стала,
Незаметно сойдя с пьедестала.
То ли сон, то ли зренье опять
Заблудилось в дыму папиросок.
Лунный свет, отпусти меня в Боровск –
Две судьбы на одну поменять.

Снова мне не хватает дыханья –
Оставаться собой на земле.
И как детское воспоминанье:
О любви, о словах, о золе –
Резкий запах домашнего чада
Под господней стопой снегопада.

То ли сон, то ли поздний набросок
Двух художников – он и она,
И рассыпчатый лапчатый Боровск
Под окном... за окном... из окна.


ПЕРЕДЕЛКИНСКИЙ ПОРТРЕТ

                С.Ильюшиной

Полдень. Вкус цветов и мака.
Листьев траурная тишь.
У могилы Пастернака
Одинокая сидишь.

И о чем-то тайно грезит
Твой неприрученный ум,
Славы просит? — Сторож срежет
Пару роз на твой костюм.

Поцелует лоб без страха
Теплый и случайный дождь.
От могилы Пастернака
Одинокая уйдешь.

Окунешься в серость прозы.
Ночью вскрикнешь от тоски —
Две испуганные розы
На пол сбросят лепестки.

…Над бумагой ждут лишь знака
Пальцы, словно пять опят.
У могилы Пастернака
Сторож ждет тебя опять.

* * *
                Т.Б.
Москва – ненадёжное русское место
Для жизни счастливой. И здесь, как известно,
Напрасны рыданья твои.
Но всё же за горстью туркменского плова
О бедной Татьяне замолвите слово
Хоть вы, Алишер Навои.

Ворона, щегол, воробей и синица,
Любая другая нездешняя птица
Поют на родном языке.
А четверо гуру из Третьего Рима
Забыли, что совесть непереводима
И лучше уйти налегке.

Ни книгой, которой названия нету,
Ни Рейном, впадающим медленно в Лету,
Ни хлебом из сталинской ржи.
Единственная среди тех, между прочим,
Кто лечь отказался на грязный подстрочник
В чужой азиатской глуши.

Февраль расплатился по липовой смете
В присутствии близких, при ангельском свете,
С бумажной иконкой в торце.
С двенадцати до половины второго
О бедной Татьяне замолвите слово,
Которое будет в конце.

* * *
                Марине

Прокатилось солнышко по небу –
Наступила ночь.
Никуда сегодня не уеду,
Слышишь, моя дочь?

Спи спокойно в маленькой кроватке,
Замыкай свой круг.
Прилетит в оранжевой крылатке
Твой любимый друг.

Он расскажет нам смешные сказки
О чужих домах.
Ночь сотрет с лица дневные краски,
Слезы на глазах.

Спи, Марина, я сегодня дома,
Слышу звездный звон,
И твоя ладошка невесома,
И спокоен сон.

* * *
                Николаю Милову

Невзначай, ненароком небесная тишь
Наполняет проемы колодцев.
Неприкаянным ангелом, друг мой, летишь
За расколотым солнцем.

Задевая осенней листвы кружева,
Два зрачка пропитались слезами.
Но еще в них, покамест, наивность жива –
Восхищаться друзьями.

Мимо окон и мимо обветренных крыш
И жилищ окаянных уродцев
Неприкаянным ангелом, друг мой, летишь
За расколотым солнцем.

Так прохожих своим задевая крылом,
Пролетает прозрачнейший ветер:
Странно-странно потом и печально при том,
Будто ангела встретил.