Век живи - век учись

Это выражение слышал от мамы всегда и так оно запало в душу, что с ним пришлось шагать по жизни, учиться самому, а потом учить других. Школа в  четыре класса в нашей родной деревеньке - вечная память ей, снесли её по воли Хрущёва, дала начальное образование и четыре подранка войны , пройдя эти четыре ступени оказались снова на печи и слушали Алтайский ветер в печной трубе. Мама, как могла старалась учить нас и директор Дмитриевской школы Пята Константин Ермолаевич посоветовал ей переехать в эту деревню, чтобы мы пошли в школу. Братья пошли в пятый класс, а я снова в 4-й, так и ушли они ,окончив по 6  классов - старший в Армию, а второй в ФЗО, мы остались с младшим братом и вернулись в свою деревню Кормовище. Переезд в Дмитриевку длился с раннего утра и до вечера, на дворе стоял март - 18 число, а на дорогах уже виднелись полосы земли, по обочинам был снег. И мы трое братьев впряглись в санки на них поставили кадушку, в неё сложили всякую домашнюю утварь и двинулись по над деревней тайком в неведаный путь, раньше в свои 11 лет я дальше своей деревни не бывал. Взошло солнце и почернел снег, на дороге  грязь с водой забрали все силы, тем более, что ничего не ели два дня. Есть в Третяковке картина "Тройка", где трое детей тащат кадушку - это были мы, только сто лет спустя. К вечеру добрались до деревни Дмитриевка и за два дня поел борщ, который сварила мама. Учился я легко, но деревня разделялась на хохлов и кацапов и мы там были чужие, это я чувствовал постоянно. Случались голодные обмороки, но проходили и я экономил силы, давно потерял детскую резвость. На "Траур в масштабе всей страны"
три дня в доме не было еды это был март 1953 год с 5- 9 был траур в стране, а у нас голодовка в семье. Мама отказалась идти выписывать пшеницы, к ней приставал кладовщик Курсов Карп отчество не помню и тогда я пошёл в сельсовет, там в трауре сидела вся сельская власть. Увидев меня спросили - Зачем пришёл? Я ответил - "хочу есть, все рассмеялись, а я заплакал, там сидели "тыловые крысы" похотливые самцы, которые насиловали наших матерей. И всё же = помог председатель сельского Совета Ермолов Николай - отчество не помню. Выписали мне 10 килограмиов пшеницы и я поплёлся на склад, там стояли другие женщины Собада Аксинья, Маслакова тётя Маша и ждали кладовщика. Пришёл кладовщик и все зашли в склад, он принял квитанции и указал женщинам где брать зерно, к ним пристроился и я, но он отвёл в сторону меня и спросил почему мать не пришла? - Я сказал, что она болеет - 0н выругался матом и сказал : " врёшь!" И это была правда. Указал мне на кучу зерна на пополам с песком и сказал : "бери здесь - не на продаж срать", но я постоял около кучи и как он присел и начал что - то писать, я снова пристроился к женщинам, потеряв бдительность был схвачен кладовщиком за шиворот и отброшен к бетонной стене, удар был такой, что я потерял сознание, а лицо залила кровь. Что было со мной не помню, мене на лицо брызгали воду и снег и я открыл глаза. Женщины кричали :" Убил! Убил!, А у меня звенело в голове непонятно что. Меня подняли и хотели вести в сельсовет, но я отказался, так как кладовщик сильно просил не ходить туда.
Мне шёл 12-й год и я ничего не мог сделать против этого откормленного борова, только и сказал : "Если бы был отец я бы сюда не пришёл", а мой отец погиб в 1943 под Вязьмой изгоняя фашистскую Армию "Центр" , ещё питавшая надежды захватить Москву, она стояла в 220 километрах от Москвы. Там теперь братская могила отца.
Привёз я эту пшеницу домой и полез на печь, голова распухла, волосы перепачканы кровью, которая запеклась на ране. В школу не ходили по случаю траура и я отлежался. Выжил и снова учёба, осенью брат ушёл в Армию, второй в ФЗО, а мама и Я с младшим братом вернулись в свою деревню Кормовище. Шёл 1954 год в стране шла борьба за власть а у нас в семье - борьба за жизнь. Доучиваться пришлось в Вечерней школе уже в Алматы в пригороде, после службы в Армии там и получил Аттестат с серебряной медалью, потом был Университет, Академия наук, кандидат
философских наук, доцент, и 38 лет научно - педагогической работы . Десять лет вынужденной эмиграции в Альпийскую страну - Австрия - 10  лет жизни в Вене и снова Россия, но она была уже другая, ведь я рождён был на Алтае в СССР. И снова получение гражданства России, принятие присяги в СССР в Армии и опять в России и снова повторное - начисление пенсии в разы меньше чем в Казахстане. 50 лет стажа и пенсия 4090 рублей для меня позор, из 50 лет стажа осталось 31,4., выбросили учёбу в Университете и Аспирантуре вопреки Закону от 1972 года. Слава богу хоть не бьют, как в том 1953-м в период "Траура в масштабе всей страны" на складе у Курсова Карпа. Мне 80 лет пишу историю России - правду и только правду. Это и будет моим философским завещанием. Ведь профессору философии есть, что оставить пять тысяч шестьсот стихов, 60 статей прозы, и более 40 философских статей они белые не зарифмованные, зато с глубоким содержанием не испачканы бездушными законами. Многие из "перелётной элиты" сбежали из России и прихватив не мало денег, а я вернулся в Россию, покинувший её по призыву в Армию, а когда деревню снесли в начале 60-х, возвращаться было некуда и поехал на Целину. Трудоголик был нищий и остался таковым, но познавшим жизнь и в Европе и в СССР, а теперь познаю и в новой России, только для меня она стала мачехой... Не издаю свои труды  - на монографии нет денег, возможно после меня опубликуют внуки. А пока жизнь продолжается - Инвалид второй группы, Ветеран труда, медалист Целины и Вечерней школы, нищий пенсионер, благодаря новым законам с отрицанием прошлых заслуг, обречён доживать в нищете. А ведь я строили страну, служил в Армии в горячих точках и вернулся в Москву, которая "Слезам не верит!"