Биарриц

                Василию Аксёнову

Восточный Биарриц сегодня тих.
Зима сейчас находится так близко,
что воздух в синоптических таблицах
приводят в виде жидкостей и пара. 
Кто здесь тебе способен запретить
звать пьяного мороженщика -падлом,
а трезвость проститутки - редким свойством?
Зима прийдёт, чуть раньше. Без пяти. 
Зима прийдёт намаявшейся, с войском.

Ослепшие наигрывают джаз,
и улица тихонечко картавит.
Во вторник, ты нарочно слил катале
очки и половину гонорара.
Сегодня ты скучаешь, но не дашь,
чтоб серое пространство горевало.
Ты помнишь звуки тысячи казённых
пощёчин, что оттачивали дар,
и тихо говоришь себе: "Аксёнов".

Потом - ты бредишь башнями Кремля.
Тяжелый жар, расцветший красной розой,
свидетельствует: "В. отравлен прозой.
Лечение бессмысленно. Он - хроник".
Ты в прошлом видел полчища кривляк,
хотя твой мир не так уж и огромен,
как ты подумал в прошлом. Ошибался!
Москва была способна окрылять,
для Франции, ты просто - русский Вася.

Ты хочешь написать большое: "Х У..."
с размахом, у Бискайского залива.
В Москве в осенний вечер шел за пивом,
но здесь подобный ход теряет прелесть.
Карманный календарь трагично худ.
И, как бы на чужбине всем не пелось -
себя здесь не найдёшь и не прославишь.
Ты куришь, и неровно пишешь: "Тут
был некий Вася. Циник и прозаик".