Отголоски

1. Мультик

Друг от друга оттолкнувшись,
поменяли направленье.
Но опять в весну уткнувшись,
словно в чудное мгновенье,

скорость сбросили и кожу
и змеиные привычки.
Только съеденный вдруг ожил
и уехал в электричке.

Кто же он? Да это ж кролик! –
тот, что был почти проглочен,
недовольный этой ролью:
разговор-то не окончен!

Не поверив превращенью,
(разве можно змЕю верить!)
принял мудрое решенье,
что пора себя проверить.

Он меняет направленье,
он затачивает зубы.
Ждите нового явленья
и готовьте ваши трубы!

Трубы, дудки – всё напрасно:
кролик круто изменился.
Он гипнозу неподвластный.
Он – как заново родился.

Змея больше не боится:
он ему неинтересен.
Голубой вагончик мчится,
полный радости и песен.

Скажите: «Несостыковка!
И зачем точились зубы?»
Просто трудно грызть морковку.
Просто нравы стали грубы.

2.02.19


2. Поэты грязи

В алкоголическом экстазе
орущие до хрипоты…
Мне очень жаль поэтов грязи:
жаль их врождённой чистоты.

В мирке их дымном, иллюзорном,
где похоть с гордостью сплелись,
поэту быть вдвойне позорно,
когда его призванье – высь.

Когда его призванье – Небо,
а не смердящий блудный мир.
Доверена раздача Хлеба!
А он и злой его кумир

над голодом людским и жаждой
смеются, души заплевав.
Талант, что Богом дан однажды,
зарыт, могильщиком их став.

И он им будет обвиненьем:
пора придёт держать ответ
за то, что взяли направленье,
которое ведёт в кювет.

Кто был окурком – не лампадой,
в том дух не ладанный – дурман.
Он  рисовал картины ада
и чёрный нагнетал туман.

И, наглотавшись этой смеси,
в неадекват уйдя уже,
исполненные зла и спеси,
шептали гадости душе.

Ведь совращённые когда-то
привыкли также совращать.
И вся их грязь – была расплата
за дар – сердца порабощать.

За чёрный дар, дар смертоносный –
приманку злую сатаны.
И стало поздно, слишком поздно:
мосты и души сожжены...

Бывает точка невозврата.
Но есть Всемилостивый Бог.
Он есть, и как я буду рада
узнать, что кто-то вылезть смог

из гибельной, смердящей  грязи,
где бесы вечно лезут в князи,
где развращаются мечты
врождённой – детской чистоты!..

6.02.19


3. Автору-исполнителю на его книгу

Мне давно так не хотелось плакать –
материнской горькою слезой,
словно кто-то, не заметив знака,
спит навеки голый и босой.

Там на полках голые, босые
выпотрошены и холодны.
Их не досчитается Россия
в День своей невиданной Весны.

Гиблые манили их дороги,
и они, сгибаясь во хмелю,
под мотив: «Мы сами себе боги»
незаметно падали в бою.

Только ведь они и не боролись,
а мишенями для бандюков
были, заглушив и стыд и совесть
и былинный стон из-под веков.

«Вот он я!» – кричали их одежды.
«Вот он я – играю и пою!
Сциллой и Харибдой мне бы между,
может, всё закончится в раю».

Только всё закончилось до срока
обществом богемных мертвецов.
И напрасно ждёт его дорога –
мальчика с доверчивым лицом...

Книга до конца уже допелась,
где тщеславна каждая строка.
Мне давно так плакать не хотелось:
хоронить любимого сынка...

12.02.19


4. Нарисуй!

Нарисуй мне зимний вечер
синей краской на холсте!
Пусть сиреневые свечи
тихо тают в темноте!
Пусть серебряные тени –
лунным светом – на стене!
Пусть судеб переплетенье –
на заснеженном окне!

Пусть не будет краски чёрной:
постарайся – обойдись!
И, идеей увлечённый,
в живописца превратись!
Под летящими мазками
краски лягут так светло!
И останется меж нами
то, что очень быть могло...

Нарисуй мне зимний вечер!


5. Эта ночь

Эта ночь – отреченье от пути в никуда.
Не имеют значенья проливные года.
Не имеют значенья продувные мечты.
Только – это свеченье, где свеча – это ты.

Рассыпаются смыслы позапрошлых обид.
Даже мысли зависли, обретя бледный вид.
И раздвинуты стены во все стороны сна.
И играются сцены, где актриса – одна –

эта ночь – безконечность. Ты не бойся – ночуй,
прислоняясь навечно к дорогому плечу!
И молитвой беззвучной отзовётся слеза;
мы уже неразлучны, мы глазами – в глаза.

И душою мы – в душу, и судьбою – в судьбу.
Я твой сон не нарушу, даже если уйду.
Я тебя сберегаю, я тебя пронесу.
Я по самому краю доберусь, доползу

в то мгновенье, где ветер и свобода насквозь,
через оба столетья, где нам жить довелось.
Через все эти муки, через всю эту боль.
подниму я на руки, как ребёнка, любовь.

Это – наша надежда, оправданье, итог.
Это – Боженька между – наш вернувшийся Бог.
Я не вынесу Света, на колени паду:
я всю ночь до рассвета Возвращения жду...

2.02.19


6. Урок любви

Как живёшь ты в полном одиночестве?
Как живёшь ты, слитая на дно?
К имени прибавилось лишь отчество –
возраст... Впрочем, это – всё равно.

Ты безстрастием связала волосы.
Ты отвергла красоту одежд.
Ты журнальные презрела полосы
и полоску ту, что – лунный свет...

Не берёшь ты трубку телефонную:
телефон твой больше не звонит.
Смотришь ты на небо заоконное,
даже дождь тебя не соблазнит.

В унисон рассыпавшейся мебели
и тоске скрипящих половиц
думаешь, скрипя душою: «Мне бы лишь
доползти до жизненных границ».

Ничего тебе уже не хочется.
Телевизор мерзостью плюёт.
И твоё такое одиночество
вовсе не похоже на полёт.

Это Бах нас чайкою обманывал.
Это Грин надежду искромсал.
Это мир топтался и вымарывал,
лишь Один – упёрся и спасал...

Посмотри в измученное зеркало.
Это – подвиг, – всё же – посмотри!
Ты своей рукою исковеркала,
Всё, что было лучшее внутри.

Вспомни свои слёзы водопадные,
что могли планету затопить!
Твоему Спасателю отраднее,
что теперь ты знаешь, как любить.

И в своём трескучем одиночестве,
глядя на простые образа,
ты – благодаришь, и тебе хочется
всем раздать, как хлебы, Небеса!..

5.02.19