Апропо

Он открыл холодильник и достал джин. Часы, зевая, медленно произнесли: "Одиннадцать".
-Хочешь? - предложил он ей, протягивая закрытую бутылку.
-Утром?! - посмотрела на него изумленно она, сидя на диване, еще не проснувшись и не понимая, как может человек, которого она видит перед собой и так любит, пить, едва встав с постели.
- Ну да, - почти обиженно и разочарованно ответил он, открывая бутылку. - У меня почти выходной, - и сделал большой глоток.
Она увидела в его глазах мысль, которая кричала: "Вот, теперь ты, и ты меня упрекаешь!"
И ей стало неловко. Как могла она объяснить ему, уверенному в своих мыслях, что ей было странно, как же у него получается - выпивать утром, ведь сама она на такое не способна.
А он, любимый и разочарованный, думал, что его упрекают.
"Милый мой мальчик, неужели это - все?" - она готова была заплакать, да слишком часто бывала грустной и невеселой. А потому ей оставалось молча смотреть на него и запоминать каждое движение, улавливая каждую мысль, возникавшую в его голове.

А он лишь смотрел в окно и давно уже был где-то там, на заснеженном поле, окруженном длинной и широкой грязно-серой полоской дороги, по которой когда-то, быть может, ездил и он сам.