Жребий спьяну. Глава 9

Предыдущая страница http://www.stihi.ru/2019/02/10/9244


Давит пальчиком пока
Нина кнопочку звонка.
Дверь открыла Галя ей –
именинница, верней.
Тут, конечно, смеха смерч
и волнующая речь,
пожеланья, восхваленья –
с нежным жаром умиленья
и вручение подарка …
в общем, было очень жарко.
Лишь восторга стих накал
повела хозяйка в зал,
гости, где шумят похоже,
нашу Нину из прихожей:
вероятней быть не может –
для знакомства, представленья …
(здесь поставлю ударенье)
также удосужиться:
выпить и накушаться.
Галя с Ниной всех помпезно,
поимённо и любезно
познакомила и место
указала рядом лестно.
Стол накрыт благоуханно.
Всё здесь было несказанно:
и желе, и птичий фри,
также блюдечко икры,
и салаты, и бифштексы,
крабы, раки и ромштексы,
запеканки и рулет
и другой какой-то бред …
Нина (я прошу прощенья)
сроду всех тех угощений
да не то чтоб не едала,
никогда и не видала.
От восторга онемела
и немножечко вспотела.
Контингент – престижный, важный,
весь какой-то авантажный;
и одеты все прилично,
респектабельны на личность.
Здесь не надо лишних слов,
гости разных возрастов,
просто удивительны!
Нина ж предпочтительно
молча слушает гостей,
(неудобно дюже ей!)
всё казалось наперёд,
что не так рукой ведёт,
что не так чего берёт
и не так вполне одета …
не взбурлить бы, словом смех!
Все ж, с вопросами на грех.
И насколько было можно,
отвечала односложно
всем с улыбкой, осторожно:
ох, не дай ещё Господь! –
ненароком чушь спороть.
Истинно – кошмарный суд,
да сидеть-то жуткий труд,
будто туфли слишком жмут.
Затухал больной процесс,
чах отчасти интерес.
Заболтали меж собой
всяк о всячине «крутой»,
каждый шпарил в своём стиле.
И число – всех основное:
мало ели, мало пили.
Водку кушали лишь двое.
Да, но как?! Помилуй, Боже …
авангард – Кирилл с Серёжей.
В состоянии нетрезвом,
в поведенье слишком резвом,
и учтя неяркий свет –
им по тридцать где-то лет.
Галя с Ниной пьют «сухое»,
пьёт вино ещё и Клава –
та, которая – что справа,
да и Валя между делом,
что от Нины млеет слева
и прикладывалась часто,
правда, реже и гораздо –
Леночка, соседка Вали,
чтоб не выглядеть в опале.
И от них, все тосты, речи:
за любовь, за Галю, встречу,
да и счастье человечье …
(Непременно тут подмечу,
имениннице справлять
собрались уж двадцать пять.)
Остальные, для приличья,
сквозь унылое обличье,
не смущая пьяный бред,
в лицах держат марафет.
А потом Сергей гитару
взял и песню затянул,
подхватил Кирилл на пару,
но сперва сто грамм махнул.
Пошептавшись втихаря
(кто не пил вина и водки),
аккуратно, не шумя –
отлучились по охотке:
кто на кухню покурить,
кто удобства оценить.
(Ванну, значит, туалет …)
Всё ж в трёхкомнатной квартире:
телек, видео … и шире …
(может, есть ещё секрет.)
… только кончили куплет,
именинница в поклоне
надавила «play» на «sony».
Тут разнёсся звук вольготный,
а верней – музончик модный.
Как в приличной, бравой банде,
будто прямо по команде:
Валя, Галя, Клава тоже
и Кирилл, да и Серёжа
вдруг вскочили мигом в пляс.
(Нина скромница у нас.)
Улыбаясь захмелев,
осмотреться не успев,
восхищаясь их кривляньем,
восседает со стараньем.
Но недолго … Галя Нину,
скорчив пакостную мину,
утянула в общий круг
под хихиканье подруг.
Взвил такой кордебалет,
там шаману места нет!
Он бы сам осёкся враз,
(вот экстаз, так – то экстаз!)
и сбежал от общих глаз,
и от зависти, стыда
бросил дело б навсегда!
Наплясалися красотки,
всем гуртом махнули водки …
Нина наша пала сразу,
с непривычки несуразно.
Как в диван лицо приткнула,
незаметно враз уснула;
а проснулась в полумраке,
светит бра, чуть тлевший «факел»,
сон был тихий, даже краткий,
поспала без снов немножко;
кто-то стягивал колготки –
колдовал над ней Серёжка.
У застолья никого,
только он, она – всего.
Встрепенулась Нина птицей!
Подскочила, словно львица.
«Тише, тише» – голос слышит;
то Серёжа еле дышит.
К ней опять крадётся тихо:
«Ты чего, совсем?! Чувиха!
Аль ломаться будешь тут?!» –
сам подполз вплотную плут.
«Слушай, парень, отвали» –
Нина в страхе говорит.
Хоть скрывает чувство это,
но впустую – всё заметно.
«Ладно. Поболтаем мирно:
что не так, я сразу сгину» –
сам на плечи руку кинул:
там в подмышку, там за грудь –
дал руке свободный путь.
Нина дёрнулась, но он
так вцепился! Вырвал стон
из её зажатых губ.
«Больно?! Я бываю груб,
но и ласков, коли надо,
переспишь и будешь рада».
Нине плакать захотелось,
в голове всё завертелось,
но собрав остатки силы,
просто с ним заговорила:
«Если тронешь – закричу!» –
«Так кричи. Каких причуд
не слыхал, сея приют?
Швабра … это ерунда,
ты свои бросай понта!
Аль принудить раздеваться?
Или будешь со мной драться?» –
«Нет, конечно, как же мне?
Рыло будут бить тебе» –
«Это кто же, интересно?» –
разбахвалился тут резво
вмиг напыщенный позёр.
Блеск в глазницах двух озёр,
озабоченность в лице –
значит, верный взят прицел.
Ниночка воспряла духом:
«Глобус пользуется слухом.
Знаешь, ты, умалишённый?
Васю с Колей с Оборонной,
закадычных двух друзей,
так в виду, осёл, имей,
разбираться будешь с ними,
пыл твой быстро поостынет».
Отпихнув его ручонку,
встав, одёрнула юбчонку:
«Не на ту напал девчонку», –
молвив это, у окна
села гордая она,
углубившись вновь в раздумья,
в наблюденье полнолунья.
А Серёжа, тот не сразу,
отыскал заблудший разум.
Поначалу – гнев, досада,
после лопнула бравада.
Знал он Васю, потому
не желал зла самому.
Покряхтел, расправил руки,
встал, затем поправил брюки,
буркнул: «Клюшка, привет Васе».
И убрался восвояси.
Скучно Нине и до боли
ей обидно поневоле.
Где-то там … (На кухне, что ли?)
слышен гул, негромкий ропот,
изречения и хохот,
то всеобщее молчанье,
то неясное звучанье –
здесь, понятно без труда,
Нину повлекло туда …

Продолжение следует http://www.stihi.ru/2019/02/12/9317