Садко

Где собирались некогда на вече,
и брёвен было с бочками не счесть,
и всяк считал, заправленные в плечи,
носить косые сажени за честь,

где если вдруг без ворона на шпиле,
то значит грач на нём уже сидит,
и где под гребешок бород носили
полным-полно, где Ильмень шелестит,

и где для полноты мирского смысла,
удобства быта, чтоб он был хорош,
с косой до пят носили коромысла
и головы на плаху за дебош,

где жизнь стекала к радостям уюта,
За стенами, совсем недалеко,
рос от горшка, по первости как будто
ничем не примечательный Садко.

Жил Славен-город собственной судьбою,
кому-нибудь за волю не платя,
торгуя медовухой и плотвою,
из лыка с дратвой шлёпанцы плетя.

В нём яро копошилось населенье
заботой благоденствие продлить.
Меж тем Садко дорос до дерзновенья
свой образ Славен-городу явить.

Подался он у Волхова на русле
до теремов жилищных и складских,
и, выпятив яровчатые гусли,
смекал, чем ошарашить городских.

Хотел запеть - пиров не намечалось.
Сошёл к воде, и в помыслах погряз.
По струнам - бряк! Русалка показалась.
( Такое с музыкантами - на раз! )

Там, в Ильмени, подобное водилось.
Да и поныне - надо знать места.
Садко сыграл. Она в него влюбилась,
да так, что с головы и до хвоста.

Садковой то бишь стала баба-рыба.
Хоть укрепилась версия в веках
от умника какого-то, что ибо
царёва дочь, то-де о двух ногах.

Так иль иначе, - я того не знаю, -
но молвила кикимора ему:
"Тебе я в невод рыбок напускаю
всех в золоте на полную суму!"

Сказала - и, чтоб сердце не тревожить
себе подолгу - юркнула в топляк.
Гусляр же Новогород огорошить
пошёл рысцой. Пришёл. По струнам - бряк!

"Купцы, давайте, и без выкрутасов,
тягаться. Вот вам справка: я не псих!
Вы мне ключи даёте от лабазов,
а я вам чудо - язей золотых!

Коль по рукам, пусть вас не удивляет -
их в аккурат доставлю к бережку!
А если к зорьке сеть не засияет,
снесите мне, пожалуйста, башку!"

Обмен неравномерный, но по сути,
коли Садко рассматривать вблизи,
поймёшь: его убить и жить как люди -
дороже всех лабазов на Руси.

На том договорились, и настало
садково время в князи от сохи.
Случилось, что доселе не бывало:
он этих язей выловил-таки!

Тряхнув мошны купеческие зыко
с подельницей - владычицей морской,
вдруг объявил: "Россея хоть велика,
а счастья нет. Поищем?! Кто со мной?"

Стянулись к аферисту добровольцы -
детин здоровых маленькая рать,
каких бы в кузню либо рыть колодцы,
с которыми бы сеять и пахать.

Однако же порадовать участьем
в занятиях благих работный люд
не помышляют витязи - за счастьем
они в ладьях расселись - и плывут.

Стезя их - дело ясное - не малость!
Когда за счастьем - значит, далеко!
И льёт слезу, кикиморе на радость,
Буслаевна Любава по Садко.

Сходя с ума, годами ожидает
его жениться, глядя в горизонт,
Пока он с шейхом в шахматы играет,
освоив средиземие и Понт.

Народ понур; грустит, не взвидя света.
Любое дело валится из рук.
Волнуется: "Да где же счастье это?
Блаженная Любава, где твой друг?"

Девица хмыкнет, истово завяжет
углы платка скрещёнными костьми.
"Несчастная, - народ тихонько скажет, -
Да где же это счастье, чёрт возьми?"

И... пробил час, когда народ, столпившись,
встречал Садко восторженно. "Привет!
Вот оно, счастье, - он сказал, явившись, -
наш Новгород! Другого счастья нет!"

"Берёзки, вах!" - он трепетно и ловко
обнял их все и принялся рыдать.
Весь загорелый и в татуировках
встал на колени землю целовать.

За то ли, что так любит он природу,
а может по причине по другой,
Но в этот день ему не дали в морду,
а сообща решили, что герой.

С тех пор неуспокоенные рыщут
повсюду люди русские, молясь.
Возносят гусляра и счастья ищут,
найти его на родине стремясь.

С котомками блуждая по планете,
прибрали мы достаточно земли.
Садко, спасибо! Много в твои сети
пришло через чудачества твои!