Путешествие в Зазеркалье. Ретроспектива

         Часть 2.

Время за полночь. За окном голоса застолья: это соседи пребывают в своей ипостаси. Кто смел – тот съел!
Крутой рывок истории: кто был никем – тот стал ни с чем. Преемственность. Это я про себя. Сижу так, горюю. И тут в глубине себя совершенно отчетливо слышу чей-то вопрос.
- Что, Иванушка, невесел, буйну голову повесил?
- А, - узнаю я, - Бергамот!
- Назвался груздем – полезай в кузов, - напомнил мне Бергамот, явно имея в виду мои незавершенные заметки.
Ну что же…
Пенятся волны. Белая ладья на всех парусах приближается к берегу. Надежда и Андрей уже на борту и собираются спешиться.
Ладья пришвартовывается к берегу. Надежда и Андрей спускаются по трапу.
Знакомые места! Несказанное Лукоморье!
Гостей встречают Бергамот и еще какой-то парень с копной русых курчавых волос в красной рубахе навыпуск.
Обменявшись знаками приветствия, приезжие вопросительно посмотрели на незнакомца.
- Балда, - представился тот.
- А…- догадались Андрей и Надежда одновременно. – Сказка о попе и работнике его Балде…
- Было такое, - согласился Балда.
- А чем Вы занимаетесь сейчас? – поинтересовался Андрей.
Вопрос несколько озадачил Балду.
- Какой у Вас род занятий? – уточнила мысль Надежда.
- Вообще-то он без определенного рода занятий, - сказал Бергамот, скрывая улыбку. - Он маргинал*.
В это время откуда-то из-за горизонта послышался гвалт, улюлюканье; где-то мяукали, визжали и хрюкали. На дороге поднялся столб пыли.
Присутствующие в недоумении стали смотреть на приближающуюся толпу непонятных существ.
- Демонстрация, - пояснил Бергамот.
Действительно, с воплем приближалась толпа ряженых, раскрашенных  существ с рогами, хвостами.
 У некоторых вместо ног торчали копыта. Они несли транспаранты, символические знаки устрашения.
- Бесы, - прошептала Надежда.
Бесы тем временем соорудили помост. На трибуну вышел Рогатый и начал что-то верещать.
Дабы удовлетворить свое любопытство, гости стали изучать воззвания и лозунги на транспарантах.
- Хлеба и зрелищ! – прочитали они.
- Долой Конституцию! – гласил следующий лозунг.
- Диктатура рынка! Даешь Тотал!!!
- Дорогу Глобализму!!
Один бесенок повесил на себя афишу с воззванием:
- Легализовать проституцию обоего пола!
Рогатая братия притащила откуда-то большущий котел и стала устанавливать его над костром, который уже заполыхал. Варили зелье и начали раздавать его по кругу.
И вот уже началось бесовское непотребное поп-шоу.
- В мире высокой Попы! – объявил Черт и загоготал.
Бесы резвились, кто во что горазд.
- Новые модели сезона, - продолжал Рогатый, - киллер, пейдер*, путана, попрошайка!
Заиграла музыка, демонстранты закружились в невообразимом вихре, источая вокруг омерзительный смрад.
- Откуда такая нечисть просыпалась? – спросил Андрей.
- Десант Сатаны, - ответил Бергамот.
Некоторое время экскурсанты лицезрели это неприглядное зрелище. Затем Балда не спеша извлек из внутреннего кармана своих холщевых  брюк толстенную веревку.
Сделав два шага в сторону «демонстрантов», он крутнул веревкой в воздухе. Веревка взметнулась, зацепив одного бесеныша.
Завидев Балду, бесы в ужасе устремились в бегство.
Помост и трибуна опустели, одиноко дымился котел.
Бергамот сделал жест рукой, исчезли и эти атрибуты былого ликования.
Дорога освободилась, и наши герои двинулись дальше, вглубь полуострова.
- А что, - начал разговор Балда, - мои соотечественники уже во вторую фазу  коммунизма* вступили?
- Как это? – не понял Андрей.
- Государство отмирает, - улыбнулся Балда.
- Ну ты шутник, Балда, - пожурил его Бергамот.
Но здесь в беседу вступила Надежда.
- Отмирает, не отмирает, но уж трансформируется точно.
- Транс-мутирует, - уточнил ее высказывание Бергамот.
- Трранс-мутиррует! – откликнулся эхом чей-то голос.
Экскурсанты посмотрели туда, откуда послышался  этот голос: на дереве сидела какая-то птица, кажется, это был ворон, и с любопытством рассматривала путешественников.
Прривет, -  вдруг сказал ворон. Взмахнув крыльями, он стремглав полетел вниз к земле, ударившись о которую, предстал в своем человеческом облике.
Это был мужчина лет тридцати, с русской бородкой и длинными волосами, стянутыми резинкой на затылке. В руках он держал блокнот и авторучку.
Очевидно, незнакомец не просто наблюдал окружающее, но и вел какие-то свои записи.
 -  Знакомьтесь, - предложил Бергамот, - Ворон-Вещун.
- Ну что вы, - смутился приземлившийся, - зовите меня просто Каркуша. – Я немного занимаюсь журналистикой, поэтому ваши разговоры мне не безразличны. Вот о транс-мутации здесь очень точно  высказались, - вспомнил Каркуша и записал что-то в своем блокноте.
Все были настроены продолжить разговор, поэтому Надежда сказала: - Хочется как-то понять, осмыслить происходящее.
- Что же именно? – переспросил Бергамот.
- К примеру, - проговорила Надежда, - как так получилось, что в одночасье страна распалась, строй рухнул и начались реформы, одна другой губительнее?
Так правители же пожертвовали страной, - пояснил Андрей, - на этот раз во имя рынка.
- Советский Союз – жертва? – переспросила Надежда.
- А что, разве это не ясно? – ответил Андрей.
- А как быть с теорией Маркса, с его концепцией мировой революции? – опять задумалась Надежда.
- Марксизм, - вмешался в разговор Каркуша, - детище своего времени. На определенном витке истории он был востребован и оказал свое влияние на развитие мира. Но вот сменилась парадигма, и тогда обнаружилось, что теория эта, как говорят, грешит «экономическим детерминизмом».
- А мировая революция где? – не унималась Надежда.
- Революции были, - вступился Каркуша. – Пусть не в мировом масштабе. Как вы помните по учебникам истории, это Парижская Коммуна во Франции, выступления рабочих в Австрии, Венгрии, Германии … Правда, диктатуры тогда не получилось.
 - Как это не получилось? – удивился Балда. – А Россия? Вот где все получилось! Вот где концепция сработала!
 - Не сработала, а преломилась, вот в чем суть, - уточнила Надежда.
- Но я вот только одно не могу понять, каким же образом пролетариат может стать могильщиком буржуазии? – спросил Каркуша, - ведь они, как, допустим, антагонистические классы порождают друг друга. Если наемных рабочих не будет, тогда и буржуа не появится, так как самому надо будет работать. И он уже не буржуа. А если буржуа не будет, кто же даст наемнику работу? Самому что ли затевать какой-то промысел, и тогда он уже не наемный работник.
-  Вот тут-то и загвоздка, - согласился Андрей. – Если оглянуться назад в историю, ни один из антагонистических классов могильщиками друг друга не были. И хотя менялся жизненный уклад, то есть формации, так совсем по другим причинам.
- Загвоздка разрешается просто, - сказал Балда. – Пролетариат должен вооружиться… революционной теорией и через своих лидеров взять власть. А дальше…
- А дальше? – спросила Надежда.
- Дальше… - задумался Балда.
-  Теория довлеет над жизнью, а значит сковывает ее, - сказала Надежда.
- Кстати, - напомнил Каркуша, - кроме теории формаций Маркса существуют и другие теории исторического развития. Например, концепция культурно-исторических типов Данилевского.
- «Суха, мой друг, теория, а Древо жизни вечно зеленеет», - процитировал Балда.
- Однако-таки я никак не могу уяснить основной конфликт, коллизию распада СССР, - пыталась что-то понять Надежда.
- В начале было слово, - напомнил Бергамот, - и слово было – Плюрализм.
- Так вот оно! – догадалась Надежда. – Плюрализм и Этатизм*.
События уходящей эпохи промелькнули в памяти.
- Когда миф о мировой революции, - заключила Надежда, - исчерпал себя и побледнел, - идеология, на которой держалось все мироустройство страны, рухнула. Держать информацию на привязи уже стало невозможно. Была провозглашена перестройка. Под социалистическими лозунгами. Правящая партия отреклась от Престола в пользу Советов. Я имею в виду отмену шестой статьи Конституции.

Все немного помолчали.

Потом Андрей сказал:
- Наши потомки будут поражаться той легкости, с которой кучка заговорщиков в обход закона, без всякого сопротивления сокрушила «Союз нерушимый».
Великий, могучий, победоносный Советский Союз вдруг распался, как карточный домик, так сказать, в административном порядке.
- Да так ли это? – покачал головой Бергамот.
Зазвучали аккорды. Красным кумачем взметнулась музыка Пахмутовой.

Неба утреннего стяг…
В жизни важен первый шаг
Слышишь, реют над страною
Ветры яростных атак!

        И вновь продолжается бой.
        И сердцу тревожно в груди.
        И Ленин такой молодой,
        И юный Октябрь впереди!

- Перестройка, - узнала Надежда знакомые ритмы.
- Верхи шумят, а внизу тишина, - вспомнил Андрей.
- Однако, это, вовсе не буря в стакане воды, - возразил Бергамот. – Замшелый монолит правящей партии распался на течения.
 - Ну да, - припомнила Надежда, реванш тогда взяли «прорабы перестройки» - демократы. Вот только и демократы раскололись на правых (позже либералов) и левых (социал-демократов).
- Все бы ничего, - поддержал разговор Каркуша, - да вот только одни демократы, что правее, расстреляли других демократов, что левее. Тут и демократии всей пришел конец. И это был, как все помнят, 1993 год.
- Однако Беловежские соглашения, положившие конец державе, были подписаны еще в декабре 1991 года, - поразмыслил Андрей. – Кто-нибудь был против этого?
- А как же, - вспомнила Надежда. – Вся страна была против, все население. Референдум ведь был!
- Референдум, - высказал свою мысль Каркуша, - это для того, чтобы усыпить бдительность людей, показать, что, мол, демократия – и как народ проголосует, так и будет.
- Вот странно, - сказала Надежда, ни в одном учебном пособии сейчас -   ни слова о референдуме, и многое другое умалчивается. Разве что о ГКЧП повествуется, причем в уничижительных тонах.
- ГКЧП, - усмехнулся Андрей. – Чистейшей воды провокация. Посудите сами. Небольшая кучка высших чиновников, сговорившись между собой, ни съезд созывает или еще что-то делает в рамках закона, а вдруг отстраняет от дел своего начальника (президента), да еще и по болезни. А в масс-медиа объявляется Чрезвычайное Положение. И уже на другой день всех как бы арестовывают, заодно забирают и сочувствующих (как «врагов народа») … Дальше об этом шумно говорят и пишут. Это было 19 августа, а через два дня президент, вернувшийся «из-под ареста» подписывает указ о роспуске КПСС, единолично (?!)
- И никто ничего? – спросил Балда.
- Ничего, - вздохнув, ответила Надежда.

- Таким образом, - подытожил Бергамот, - двери для развития последующих событий оказались не заперты.  В декабре этого же года Советский Союз как целостность, перестал существовать.

* Маргинал  -  не вписавшийся в структуру, отодвинутый на обочину.

*Пейдер – бродячий распространитель товара за процент.

*Вторая фаза коммунизма – государство на этой фазе отмирает за ненадобностью.

*"Суха, мой друг, теория, а древо жизни пышно зеленеет" - Гете И.В. "Фауст", Балда немного перефразировал это изречение.

*ГКЧП – Государственный комитет по чрезвычайному положению.

                Продолжение следует.