Поход

 

Как ныне сбирается Даня в поход!
Рюкзак преогромный с собою берёт.
А в том рюкзаке — ну чего только нет —
и книга «Граф Мóнтя», и триста котлет,
пухóвых подушек штук пять с собой взял,
и спальник поверх рюкзака подвязал.
А что по кармашкам в рюкзак положил —
не смог перечислить я, нет моих сил.

И он по лугам и болотам идёт,
на горы взбирается, песню поёт.
В той песне такие крутые слова —
услышишь, и кругом идёт голова.
Дрожало лихое лесное зверьё,
бежало, бросая и корм и жильё,
и птицы, крича, уносилися вдаль,
и даже комар от испуга визжал.

А Даня им палкою грозно грозил.
Шагал по оврагам, исполненный сил.
Но кончилась песня, и вечер настал.
И Даня устроил свой первый привал.
Развёл в полминуты огромный костёр.
Подвесил к рогатке гигантский котёл.
В нём манную кашу полночи варил.
К утру её съел и, икнув, опочил.

И видит такой удивительный сон.
Что вовсе не Даня он, а добрый слон.
Трубит и катает огромных детей,
различных народов, и рас, и мастей.
А дети всё больше и больше растут...
Тут Даня проснулся. Большой был испуг!

Вернулся. И папа с улыбкой сказал:
«Ты вырос в глазах моих!» «Я так и знал...» —
шепнул тихо Даня и весь побледнел —
лишь только в зрачках тихий ужас чернел.
Но мама спросила: «Что, маленький мой?»
И Даня, аж взвизгнул: «Да я же — БольшоЙ!»

Измерили Даню — вдоль и поперёк.
Нет — мальчик как мальчик, сынок как сынок.