Гл. 9 Типа, рабочая автобиография Оленьки

Работа не волк -
В лес не убежит.

Типа, рабочая автобиография Оленьки.
Кем только не работала Оля после окончания ЛИВТа, пока окончательно не осела в одном НИИ, где и проработала всю свою жизнь до пенсии и даже чуть больше.

Но не будем забегать вперед пока, а вернемся назад, к Олиным  выпускным экзаменам  в ЛИВТе.
Будучи человеком логики, при защите своего дипломного проекта, на дополнительный вопрос профессора: "Чем отличаются подшипники шариковые от подшипников роликовых?" , Оля без запинки ответила: "В шариковых - шарики, а в роликовых - ролики", чем повергла комиссию в неописуемый восторг.
 Оля всегда не любила, когда  вопросы ставились некорректно.
Не в оправдание, а для прояснения  ситуации, хочется сказать, что Оля, конечно же, знала о том, что на шариковые подшипники действует нагрузка осевая, а на роликовые - осевая и продольная, ведь не зря же ее учили пять лет, но... каков вопрос -  таков и ответ.
Ей скоропостижно выдали диплом об окончании механизаторского факультета, где подготовили, как инженера-механизатора широкого профиля, и она  пошла работать молодым специалистом, инженером с окладом 110 рублей в  проектно-конструкторское бюро (ПКБ). Оле, как положено, выделили наставника Юру Пуховикова, который, после ее первого чертежа, сделанного в рекордно короткие сроки, а именно за два дня, попросил забыть о том, что она училась в институте, так как этот чертеж Оля должна была сделать в течение месяца. Оля поняла, что не хорошо срывать график работы  отдела и больше так не делала. Юра был добрым  человеком, и когда  видел, что Оля "запарывает" очередной лист, с пониманием ласково укорял: "Оля, страна испытывает, а ты..." ,- и миролюбиво улыбаясь, отходил в сторону, но каждый раз добавляя: "Кругом враги". Эту фразу  Юра употреблял везде, где было можно, и она вошла в Олину жизнь пожизненно.
Пройдет много лет, но Оля частенько будет вспоминать эту реплику при каждом удобном случае.
Коллектив в отделе  был дружным, начальник был хороший, и всё бы ничего, но Оля решила второй раз выйти замуж, и ее, как декабристку, судьба забросила в Подпорожский ЛПХ, Ленинградской области, где она стала работать помощником мастера, чтобы заработать декретные. Мужчин в леспромхозе не хватало, и потому здоровые женщины ворочали бревна и доски баграми.  Они сразу полюбили Олю за ее уживчивый и спокойный характер; они всегда поражались тому, что можно было обматерить Олю, а она спокойно выслушав, после этого выходила из бытовки и производила замеры брёвен не дрогнувшей рукой. Дело в том, что мат у этих женщин был обычным явлением и служил для связи слов в предложениях. Потому и обид не было никаких. Этих теток с периферии Оле было жалко. В ЛПХ мужики, или что там от них осталось, не работали, а пили или, в лучшем случае, ходили в начальниках, а грубую мужскую работу выполняли женщины. Вот уж действительно : "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет".
Оля заработала декретные, родила Аллочку и вернулась в Ленинград.
Спустя некоторое время, она снова устроилась в ПКБ, но уже в библиотеку стандартов, для того, чтобы снова заработать декретные, но уже на Светочку. Коллектив в стандартах был чисто женский и очень склочный. Каждый отработанный день в этом, не побоюсь этого слова "гадюжнике" был для Оли подвигом.
Выйдя из декрета, она устроилась на работу в сектор коррозии научно-исследовательского института, проще НИИ. Здесь она и осталась трудиться на благо Родины и больше никуда не  переустраивалась.
Когда она пришла в отдел прочности и коррозии металлов, коллектив был очень большой; было два сектора: прочностники и коррозионисты. Она попала сектор коррозии. Со временем отдел сильно предел: кто умер, кто уволился из-за инфляции, ища теплого места, кто уехал в Америку, кто в Израиль, а кто просто ушел на пенсию - жизнь берет свое. К 2018 году уже не было сектора коррозии и Оля уже не работала..
Однако, когда она устроилась в НИИ работать, все  еще было.
Люди в секторе были разные, но Оля старалась не конфликтовать ни с кем и хорошо выполняла свою работу, за что ее ценили.
 Был в их секторе чудесный человек Щербаков Павел Семенович.
Это был мужчина с хорошим чувством юмора, и он же побудил Олю записывать забавные, на ее взгляд,  реплики  и выражения сотрудников. И вот что из этого вышло:
 Как-то, разговаривая по телефону с одним из своих сподвижников, Павел Семенович высказал: " Вчера в интерклубе - наелся, как удав. Сейчас буду чай пить". После чего, он действительно выпил чай, а потом поговорил с заведующим сектором об их совместной командировке в Одессу, а после разговора вдруг изрек: "Начальник сказал, что со мной можно сидеть пять лет в тюрьме".
Все заулыбались, но вникать никто не стал - почему.

***
Время на работе бежит особенно быстро, когда она есть.
И вот уже 1992 год. После землетрясения в Армении, на следующий день, к Оле подошла н.с. (научный сотрудник) Ленькова Лиля Николаевна и вдруг с чувством сказала: " На совести каждого российского интеллигента лежит кровь армянского народа". Видимо, эту фразу Лиля Николаевна вычитала из газеты, и она пришлась ей по сердцу. Лиля была аккуратистка.  Оля с Лилей долго и плодотворно работали вместе в лаборатории, и когда, поначалу, Оля забывала убирать что-нибудь на своем рабочем месте, Лиля громко заявляла, призывая к порядку: "Оля, ты находишься на уровне бытового разложения" или "Нам нужна высокая культура эксперимента". Юмор ее понимал редко кто из сослуживцев, но Оле он нравился.

***

Как-то утром была мерзопакостная Ленинградская погода: ни то снег, ни то дождь... Холодный ветер срывал последние листья с черных мокрых деревьев. Осенние  тучи и темное  низкое небо с утра навевали тоску и сонливость. Люди под мокрыми зонтиками торопились кто куда. Когда было дождливо на улице, придя на работу, все сотрудники сектора обычно первым делом раскрывали свои зонты и ставили рядом со столами  на просушку. Создавалось впечатление будто сектор - это магазин, в котором торгуют зонтиками. Сидя рядом со своим цветастым зонтиком  и глядя в окно, старший научный сотрудник Гаврильчик Любовь Дмитриевна, рабочий стол которой находился поблизости от Олиного, с грустью заметила: " В такую погоду надо затаиться и выждать".  Как же это было верно!

***

Олин сектор, образно выражаясь, можно было смело посылать на три буквы, но не в плохом смысле, а в хорошем.
В 1995 году у них еще были журналы посещаемости: прямо в секторе при входе на столе лежал открытый журнал; позже  эти журналы перенесли на проходную на вахту.
Когда Оля приходила на работу, то с радостью спешила к журналу посещаемости и, как ребенок, искала свою фамилию среди других, чтобы поставить подпись и время прибытия .
Очень важно было тогда приходить, отмечаясь вовремя, и отмечаться, когда уходишь, то есть ставить свою подпись и  время.
Подписи сотрудников умиляли Олю. Они все состояли, как ни странно, из трех букв. Оля тоже не была исключением. В журнале посещаемости можно было прочитать:
Бойкина        -       Бой
Бушинская     -     Буш
Быковская      -     Бык
Высоцкий      -      Выс
Гаврильчик    -     Гав
Зобачев          -      Зоб
Красильщикова  - Кра
Ленькова        -     Лен
Маркович       -      Мар
Розин              -     Роз
Соминская    -      Сом
Шеховцев      -     Шех
Щербаков      -     Щер
Цветкова       -      Цвет ( единственное исключение из правил из четырех букв)

***
Эти отрывки из рабочей жизни умиляли Олю всегда.
Был  у них в секторе такой Розин, тоже старший научный сотрудник .  Во время перестройки он уехал в США, и там остался. Писал потом оттуда письма, звонил  раз в год начальнику сектора  Зобачеву Юрию Евгеньевичу и рассказывал о тамошней его жизни.
После разговоров с Розиным Зобачев недоумевал : " Надо было ему ехать в Штаты, чтобы быть ночной посудомойкой! Здесь он был уважаемый человек, старший научный сотрудник, получал хорошо... А теперь, они всей семьей практически  живут на тещину пенсию".
А когда-то, когда Розин был сотрудником НИИ, он часто разговаривал по телефону в рабочее время со своей тещей, которую, по его словам, обожал. После разговоров, он передавал ее мудрость нам, говоря ее языком: "Женя, как ты одеваешь свою дочь? Мы должны ее выгодно продать".
Мечта дорогой тещи осуществилась, наконец, только в Америке, куда она уехала  вместе с зятем, дочкой, внучкой и собакой .

***

Подкрадывался двухтысячный год. Денег сектору стали выплачивать все меньше и меньше, а работа оставалась прежней.
Вот сидела Оля с  небезызвестной теперь Гав ... Любовью Дмитриевной и вдруг эта Гав,  читая письмо из Баку, весело улыбнулась и  прокомментировала вслух аннотацию заведующего сектором. На бланке письма из Азербайджана внизу было написано  прошение (приписка-распоряжение) :
" Госпоже Гаврильчик Л.Д.
Надо бы  разобраться  с дяденьками из Азербайджана.
Зоб"
Ей очень понравилось обращение "Госпоже". А кому не понравится, если получаешь зарплату ниже прожиточного минимума?

***

Казалось бы, обычный день на работе.
Оля печатает рассылки писем в организации. Взяла бланк, а на нем 2000 год. А надо сказать, что уже шел февраль  2001 года.
Оля говорит об этом начальнику. Начальник молчит, а вот Любовь Дмитриевна, находящаяся рядом, на это отвечает, что мол: "Оля, ты ведь тоже делаешь ошибки".
Оля подумала и , с деланной печалью, ответила:
-  Да. И самая большая ошибка в моей жизни - это то, что я вышла замуж.
Всем стало хорошо, но Гаврильчик напомнила, что Оля выходила  замуж уже три раза.
Оля пояснила, что имеет ввиду последний брак. Тогда Любовь Дмитриевна и говорит, что Оля рассуждает, как ее мама до смерти ее мужа, а после смерти он стал сильно хорош.
- Я не понимаю, зачем мужчине жениться? Ну, женщине - понятно, а мужчине?!" - стала вслух рассуждать Оля дальше.
 И тогда начальник, как бы, ожил. Зобачев  развеселился и говорит:
-  А я слышал, что когда мужчина женится - это для того, чтобы жить, как собака - зато умрет, как человек, а если он не женится, то он проживет, как человек, а умрет, как собака".
Вот для чего, оказывается!

Когда Оля пришла домой и рассказала об этом Саше, то ему это тоже очень все понравилось, и он обещал завтра на работе донести до сведения своему замечательному не женатому пятидесяти-с лишним-летнему товарищу Антоненко Сергею Ивановичу, чтобы он тоже поучаствовал в обсуждении, поскольку это интересная тема для дискуссии. 
А Света, после прослушивания рассказа Оли, хихикнула и сказала: " А.... Это тот самый, который от тебя шарахался ! Аж, с кем-то пришел".
На счет "шарахался" ... Однажды Антоненко С.И. должен был встретиться с Олей, чтобы передать ей деньги, зарплату Саши, так как Саша в это время был в Уренгое, в командировке. По рассказам самого Антоненко, он очень долго готовился к встрече, так как боялся, что не узнает Олю ( он ведь никогда не видел ее ): Антоненко дал свою фотографию, чтобы узнала его Оля, а сам рассказал по телефону ей, в чем он будет одет, спросил в чем будет одета Оля, и, вообще. он пришел не один. В итоге, он привел с собой сотрудницу, чтобы она вместе с ним, могла опознать Олю.
Ну, опознали... с грехом пополам.
 
А дальше, хочется вернуться  в настоящее: ибо работа - это важное, а семья, как сумела уже понять Оля, все же - это главное.