Домашний крик как острый нож

 

Домашний крик как острый нож опасно ранит мозг ребёнка,
Он как железная гребёнка рвёт волоса с семейных кож.
Сидит девчушка с младшим братом, прижавшись в тесном уголке,
А мать с отцом площадной бранью «колотят дыры в потолке».

Кто виноват? – вопрос без цели, виновна жизнь в трущобных снах,
В больной пылающей постели чахоткой вылизанный страх.
Чихаем, кашляем, сопливим – всю жизнь как помню я себя...
Зато врачи с нутром сонливым не лечат ни хрена тебя,

Диагноз «ТБЦ» не ставят, им нужно дырку в лёгких зреть,
И всех, в конце концов, заставят спокойно, тихо умереть.
Но я креплюсь, всегда «готовый» на что-то трудное в бою,
А сел на стул – и пот суровый залил огонь в твоём мозгу.

Опять ты – смерть, опять ты – ужас, у жизни просишь день прожить
В личине иль отца, иль мужа... Чтоб пару строчек завершить.
Но как же дети-то? Как дети? Что вырастет в аду проблем?
Мой мозг, болезнью разогретый, не ищет выхода совсем.

Он покорился близкой смерти, он бережёт одну струну,
Звенящую в смертельном ветре... Я также... то же... берегу.
А жизнь сурово просит денег... Встаю, бодрюсь, иду в народ
И где-то свыше слышу пеленг – меня ведут в водоворот.

Я должен прыгать и вертеться – иначе с голоду умру,
Но тут же рядом, чтоб согреться, я как-то музыку ловлю...
Зато в постели – жар и пламень, от жара некуда уйти, -
На сердце – вечный потный камень, огромный камень на пути.

Еврейским сапогом прибитый народ России спину гнёт,
К трущобам грязным мозг пришитый пути для света не найдёт.
Посредник Бога - жид христосов остался вечным наглецом,
Приняв грехи молокососов своим истерзанным лицом.

Его воспели, восцарили такой же расы главари,
Народ рабов уговорили принять Христа для всей Земли.
Теперь нам не продраться к Богу, – еврей  стоит на полпути,
Святую чтоб найти дорогу, ты должен взятку принести.

Не важно, в чём ты дашь подачку, режим еврейский будет жить,
Чтоб тормозить, чтоб дать раскачку, чтобы Россию разделить.
Но как же дети-то? Как дети? Что вырастет в аду проблем?
Кто станет шельму ярко метить, спасая Мир для мира всем?

Подставить щёку иль другую для властной масти подлеца,
Иль родину искать иную, где нет охотника – ловца?
Как плохо, что я сильно болен, что нету сил на мордобой,
Что изменить судьбу не волен, своей уставшей головой.

Трущёбный сон рабов российских, переходящий быстро в мат,
Ведёт страну под нож персидский, где каждый смерти будет рад.
Потом не нужным станет сложно искать заказчиков «чудес»...
Когда богам ты веришь ложным, – тебе  не важно, кто воскрес.

Ты сам в своей родной пещере Сквозь сумрак видишь Божий Рай.
Больным мозгам не надо веры... Иди верёд и – убивай ...
Вот та судьба, какую прочат безвольным русским мужикам,
У коих сердце кровоточит в жидовских тюрьмах по ночам.

А дети-то? Какие дети Способны вырасти в тюрьме?
Беда в большом житейском свете Чернеет злостью в полутьме.
Мой мозг, болезнью разогретый, не ищет выхода совсем,
И потным пламенем согретый, я не желаю счастья всем.

Практически, давно я умер – без дома, денег и земли,
Но жаль детей душевно глупых и неудавшейся семьи.

О!.. рассуди меня, Всевышний!..

Антон Сибиряк
Времена Горбачёва-Ельцина