Вектора философии

        Я не знаю, что такое истина...

               Из письма Лейбница Арно.


        Я привожу такую цитату, чтобы всем было видно, что общие проблемы существуют и для великих, и для обычных людей. В противовес распространённым представлениям, что кому-то "дано", а кому-то "не дано" - нам всем "не дано", если мерить максимальным масштабом, или же всем "дано" - в какой-то мере, в какой-то степени. То есть расстояние между нами и великими не является гранитно-непробиваемой скалой или заоблачной высью недосягаемого Олимпа.
        То же самое, что он не знает того, о чём знает и говорит, утверждал и Сократ, но к сократовским якобы "хитростям" мы уже привыкли, хотя это вовсе и не "хитрости", а "хитрости" предполагаем лишь мы, надёжно закопанные под своими собственными "хитростями".
        Вообще, чтобы изучать новоевропейскую философию, нужно неплохо разбираться в математике, иначе не будет понятен Декарт и Лейбниц, смутно будет понятен Паскаль, трудносопоставим с ними Спиноза, и дело не только в том, что они любили свои философские принципы "матемизировать", преподносить под видом теорем, гипотез, и тому подобного, дело в том, что они во многом ТАК и мыслили.
        Как схоластическая, средневековая философия в корне своём мыслила Богом, так философия Новой Европы, начинавшая мыслить иначе, начинала мыслить наукой, а наука тогда поднималась прежде всего на математике, потому что без неё невозможны были и определённые физические открытия и эксперименты.
        Таким образом, если средневековую философию можно окрестить "религиозной философией" по существу, то новоевропейскую философию следовало бы называть "научной философией".
        Причём философия последующего времени уже не была научной как таковой, так как успешно "спрыгнула" с науки, отпрыгнула от неё - отделилась, оторвалась и обосновалась самостоятельно.
        Вовсе не конкретно позитивисткая или же эмпирическая или же прагматическая философия связаны с наукой, связи последних все наверху, на виду, на поверхности - тут в их связке ошибиться нельзя, всё прочитывается "открытым текстом", но как раз глубинная философия совершенно иного рода и масштаба была в то время истинно научной.
        А как только в Истории один раз уже что-то было, значит оно будет и дальше продолжаться и длиться, только не в ведущих, актуальных формах, а как "повторение" на современном уровне. То есть философия каждый раз становится иной, но она оставляет позади себя свои формы, как возможности для повторений в будущем.
        Так например, современная философская мысль практически вся языковая и литературная. Но она не была такой всегда, она такой стала. В философии существуют определённые периоды выступания наружу и превалирование тех или иных её моментов, и хотя все эти моменты в каждой философии были и раньше(к примеру, и древнегреческая философия опиралась на науку, а если мы возьмём конкретно Пифагора, так получим вообще почти тоже самое), но никогда раньше они не могли быть двигателем самой философии.
        Философия в своём движении всегда приваливалась "бочком" то к одному, то к другому, и вовсе не вследствие того, что она изначально была "не ходячей". Тут, надо понимать, действовал совершенно иной закон.
Я бы выразила этот закон таким образом: у философии всегда был обострённый нюх на актуальное. И то, что актуально сегодня, нынче - вот туда и устремлялась философия, - в желании и обогатиться, и обогатить.
        Поэтому философия времён Декарта была научной, а философия времён блаженного Августина была религиозной, а наша, современная философия - лингвистична и литературна. Философия в этом плане как лакмусовая бумажка, где философия - там и пик. И при этом некоторые всё ещё думают, что она "тормазнутая" и "нерасторопная"?
        Но какой же была философия древнего грека? Она была поэтичной и мифологичной. Поэзия и миф - вот какие кони несли древнегреческую философию, и уносили её все дальше и дальше, и от самой поэзии, и от самого мифа в том числе. Но даже Аристотель - самый рациональный и "сухой" философ Древней Греции - её завершение, итог и наверное выход, не забывает писать трактат о поэтике, приблизительно также, как философствующий Декарт не забывает писать о своих декартовых координатах.
        Эти "вектора философии", как я их называю - что-то они да значат, хотя мы пытаемся читать любую философию, даже не подозревая об этих "векторах". И философия позволяет нам это сделать, потому что она настолько гибкая, что предоставляет нам доступ к себе и просто так - была бы голова на плечах, был бы опыт... Философия выставляет нам необходимые условия в неё проникновения, но среди этих условий нет "векторов", философия достаточно щедра, чтобы требовать ещё и этого. Можно читать Спинозу, Декарта, Лейбница, Паскаля и учиться, и понимать, и вдохновляться - без знания математики, без знания физики, и всё же, если мы хотим не просто слышать голоса мудрых людей и их мысли, но ещё и понимать как они сами думали, двигались, шли и... в том числе и "терялись"(Лейбниц - "я не знаю, что такое истина"), нам было бы желательно видеть философию "векторно", то есть применительно к случаю новоевропейской философии - через математику, вместе с математикой, а ещё превосходней и вместе с физикой. Только тогда, мы бы охватили всю ту ауру умов и атмосферу их общения, в которой у них рождалась и философия, и математика одновременно.