На смерть Кирилла Толмацкого

Я его слушала, рэпера ДеЦла.
Под «Вечеринку» прошло моё детство,
«Слёзы» лились из динамиков города.
Рэпер тогда не отращивал бороду,
Был очень юный, с длиннющими дредами,
Что осуждались ворчливыми дедами.
А молодёжь фанатела, подростки
Вешали постеры, даже бороздки
В стенах ещё не зажили от этого,
Хоть уж кумира на свете и... Нет его?
Нет его? Как? В это трудно поверить,
Чтоб в тридцать пять – уже в Вечности двери.
Помню, как выжил он даже на острове,
Соприкасаясь с лишеньями острыми,
В дикой глуши, с насекомых злых роем,
Пусть и не стал он «Последним героем».
Я из «Письма» первый раз о скинхедах,
Помню, узнала. И в джинсах и кедах
Гуляя, смотрела на бритых с опаской,
Хоть я и русская, и белой расы.
Помню телегу, что местью пропитана,
С ней поколение было воспитано:
Слабый – не тот, кто сейчас в меньшинстве,
Слабый – кто в стае силён лишь, кто свет
Делит по принципу «с нами» и «против»
И утверждает себя чьей-то кровью.
Ты говорил нам о том, что неправильно,
Чтоб предавали, и лгали, и грабили,
Чтоб всё решала политика в мире
И чтобы с одним боролись четыре.
Каждая строчка содержит совет.
Много прошло с того времени лет,
Уж школу сменили работа, коллеги,
Но помню дословно я эти телеги.
В них смысла не видят лишь те идиоты,
Кто в жизни не спросит себя: ну, а кто ты?
С миром покойся, на небо взбирайся, и
Пусть тебе двери откроются райские.