Я в доме своём, словно загнанный зверь

Я в доме своём, словно загнанный зверь
В преддверии вечера злого.
Вот-вот отворится железная дверь,
Укоры посыпятся снова
О том, что плохая хозяйка, жена,
Что пыль не повсюду смахнула.
Мой милый, тебя одного я ждала,
Но встретила только рот- дуло.
Слова, точно пули нещадно в упор.
Как хочется снова забыться.
Закончится громкий бессмысленный спор.
В сомнениях сердце томится:
А надо ли? Есть ли хоть смысл во всём?
К чему каждодневные распри?
Пустое. Сотрётся когда- то потом,
Как Анной разлитое масло.
А может фатальны ошибки, и нет
Обратно пути к жизни дружной?
Встречаю за чашечкой алый рассвет,
Оставшись нагой, безоружной.
Узнаю о мире из лент новостей,
Рождении, смерти и доли.
Заставит скандал становится взрослей,
Забыть о размашистой воли,
И ждать снова вечер, ключа поворот
В заботах домашнего быта.
Так каждый второй проживает—  живёт,
Но чаша моя не испита.
Открытый финал, вновь на подиум луч,
Сияют на сцене софиты,
В дверях силуэт громогласно—  могуч,
Но фразы до боли избиты.
Акт третий. Однушка и кухонный стол.
Под крышечкой ужин дымится.
Словами опять забиваешь мне «гол»,
От них не могу защитится.
И всё не такое, не там и не так.
Быть может ты прав в этой схватке.
Четвёртый и пятый проносится акт.
Антракт—  перерыва миг краткий.
А дальше по плану, помой, убери
И чай принеси мне с сигаркой.
Да к черту! Огнём всё пылай и гори.
Оставь для себя, муж, нападки.
Затих монолог—  спектаклю конец.
Звенят напряженные нервы.
Теперь я не глупый наивный птенец,
Полёт мой увидишь ты первый.
Раскидистых крыльев огромен масштаб,
Так долго я чудо скрывала.
Мой дух безусловно не так уж и слаб,
Тебе же терпения мало.
Открыто окно нараспашку в тиши,
Под стулом валяются шлёпки.
Свободный полёт— состоянье души,
Обыденность серую— в топку!
Я южного ветра родная сестра,
Когда- то остаться решила
На грешной Земле, ведь юна, весела
Над миром подлунным кружила.
Мой братец, вернуться к тебе я спешу
На вольные неба просторы.
По тучам послание мужу пишу:
«Отныне мой дом родной— горы.
Прощай. Не ищи. Не пиши. Не звони.
Мне воля привычней острога.
Считай— это бабы сумбурной каприз,
Расходится наша дорога.
Тебе среди каменных джунглей тропа,
А мне небосвода широты.
Ты помнишь ту встречу и в зелени парк?
Шептали признания воды.
Всё скоро пройдёт. Не грусти у окна.
Что было— назад не воротишь.
Ты снова один, и я снова одна,
Мурлычет в руках твоих котик.
Прощай же. Прости навсегда и забудь.
У ангелов доля иная.
Ты так и не понял крылатую суть,
Ушла в чем была и босая.»
Мы с братом смеёмся, играя, резвясь,
Как дети забытого Бога.
Растаяла в свете, как дым неприязнь
К укладу, жилищу земному.
Забытые чувства воскресли в душе,
Несусь ураганом сквозь время.
Не нужно уж больше пустых миражей—
Для ангелов чуждое бремя.
Иллюзии— крах для горячих сердец
Разломаны в прах и осколки.
Сияет златой над кудрями венец.
Ты ж кофе трясёшь в кофемолке.
Забвенье— последний сюрприз от меня.
Почешешь в сомненьях макушку,
Зевнёшь и залезешь в стального коня,
Покинув пустую однушку.
Всё станет, как сон, нереальным про нас,
Сотрётся, как пыль с грузных полок.
Расправится мятый от тела матрас,
Исчезнет оставленный волос.
Ты спросишь однажды : «Так было всегда?
Всегда ли тут было так тихо?»
Мигнёт чуть лукаво ночная звезда,
Услышав минутную прихоть.
А я далеко, за морями светил
Взгляну на тебя мимоходом.
Блеснут напоследок цепочки— пути
На длинной реке небосвода.