Колесо Сансары

Я дыхну на стекло
и от скуки на влажном экране
нарисую лицо,
не понравится - тут же сотру,
и слегка вдохновясь,
в пасторальном, дорожном романе
прорисую в штрихах
милый образ,
                Красотке кивну.

Лик откроет глаза
и от радости тихо заплачет,
я красе подарю
заоконную вечность –
                живи!..
Пассажиры сойдут,
электричка умчится виманом,
унося на борту
оживающий, чувственный Лик.

Героиня час-пик,
киноленты оконных пейзажей
обретёт дивный голос,
                силуэт,
                некий  смысл
                и шик,
шансонетка моя
прослывёт Королевой забавных коллажей,
оседлает «Харлей»,
что рисует чудной озорник.

Столь заметный сюжет
замелькает с размахом на сайтах,
засветится в прамтаймах,
наполняя рекламный бюджет,
а вагончик – Ковчег
и чудная его проводница
продолжают свой бег         
в треугольниках рельсовых рек.

Отмечая не раз
бесконечность толпы и пространства,
Лик подумал хитро:
по сути – и я человек...
моя жизнь словно джаз...
я – личность в вагонном гражданстве...
может сам президент
мне подарит соболье манто!
Но не слышат Его
и смеются все те человеки
над прикольной картинкой
с глупой надписью:
«Люди, вы - кто?»…

В срок в ДЕПО на Т.О.
тот вагончик пришёл с сиротинкой,
и техничка Тамара
виртуозно судьбу обнесла,
но успел прозвучать
голос Лмка в меццо-сопрано
и под пеной угас,
чистоту на стекло возвратя.

Так и жизнь нами дышит
в бесконечном киноромане,
в нём на миг обретаем
всяко имя и даже судьбу,
ну, а после зевнув,
убирает нас Время с экрана,
как тот Лик со стекла -
словно с неба стирая звезду.
Нас отправят за Лета,
за пределы земного тумана,
чтобы сбросить грехи 
и примерить по новой судьбу,
и в какой-то эпохе
мы появимся в «форте», «пиано»,
будем мир забавлять
в вариациях: «люблю-не-люблю».
И, конечно, опять
в оконцовке любого романа
проведут между дат
параллельную
                небу
                черту…