Эхо последнего салюта. 2. Сын

      Я очень люблю читать и никогда не писал публичные стихи. Читаю разное. Вот и «дочитался». Мое творчество приняло публичную стихотворную форму после «встречи» с предателем.
      Обычно они ведут себя тихо и незаметно, понимают, что  натворили. Иногда их вытаскивают в свет как икону, или они сами вылезают за милостыней или  разрешением стереть пыль с сапога нового хозяина.
Но здесь случай особый. Бегает, кричит, выставляет себя образцом для подражания, называет предательство «делом чести доблести и геройства». Требует от других следовать его примеру.
      Предателям место в аду. А это не человек – Чужой! Нет таким места ни на земле, ни в небе!


Как-то раз, бродя по сети, «поэта» я нашел.
Что же вы творите, дети тех, кто в даль ушел!?
Отцовский бронебойный придется зарядить
Чтоб мерзкого фашиста в мозгах у вас давить.

Черный крест фашистский метит не из пушки,
Бьет строка «поэта»  в мозг, гадит прямо в душу.
Лезет эта погань изо всех щелей,
За наградой,  славой, и  за «кто всех милей?».

Лезут грязной мыслью в мир и благодать-
За тридцать грязных сребренников –им родину продать,
За жалую подачку!? за пачку долларей!?
Опять сюда вы рветесь, чтобы стрелять в детей!
Помазано вам медом, есть нефть, металлы, газ…
Но получить совсем не это желает враг от нас.

Чтоб позабыли мы Победу, увы, легко! Пройдут года…
И затоптать могилы дедов, стереть их подвиг навсегда.
Чтобы Матросовых, Гастелло врагу не встретить среди нас.
И болтовня сменила дело,- и не исполнен был приказ!

Чтоб мы не жили, а играли,- по вражьим правилам игра!
И на экранах нам внушали привычки грязного вора.
Чтобы супруга назвали гламурным словом «педераст»,
И дети за отца считали того, кому их мать продаст.

Чтоб в головах парить «Фантомам»*, их из «С-300» там не сбить!
И черным бы катилось комом: - не знать, не думать, не любить!
И с неба чтобы в грязь свалилась наш символ – красная звезда,
И все вокруг заполонилось «ин год ви трастом»** навсегда.

Мне скоро будет полста три, поменьше чуть «поэту».
Но полон ада он внутри, меня же тянет к свету!
И, ладно, б где-то далеко, воюйте, черт бы с вами!
Нет, совсем  рядом, двести верст, он  бьет по мне стихами.

И ладно б, как известный Власов, - не сам тот стал такой.
- «Предать страну! –Извольте! Счас я…! Смотрите! Вот он я!-
«Герой»!…-«Вручить награду подлецу!»
То для «поэта» - дело чести, а для меня - призыв для мести.
Скажу как знаю. По отцу:

«Таких в бою мы в плен не брали.
- Браток! Не надо! Я же «свой»!
Без разговора мы стреляли,-
Всю жизнь в моей душе покой.
Фельдграу?*** Руки поднимали –
Войне - капут, он - в плен, живой!»

Я никак не думал написать все это
И не претендую звать себя поэтом,
Но перо взял в руки, словно автомат.
Пристрелить «героя» буду очень рад!

Слог «своего»  поэта знаю,
Еще в той войне
Наш Есенин  им ответил:
«Если крикнет рать святая…» -
Это обо мне.

Чтобы стояла Русь святая,
И не пришла война из сети,
А враг горел в огне,
На бой с «поэтом» вылетаю,-
Пускай узнают это дети,-
И счастье будет мне!

Нет, не сижу в кабине «Мига», и не лечу на «Су» -
Крылом в бою мне будет книга,удар я словом нанесу.
Ударю по врагу я песней – загадкой хитрой, интересной.
Вам, чтоб ее решить, - фашиста надо победить!

Да, мой отец любил загадки. учил читать он между строк.
Споете песню вы - отгадку – и враг получит наш урок!
Осталось в этом в вас сомненье? - Есть у меня суперигра.
Найдете равенства значенье,- мы вместе прокричим "Ура!"

                Продолжение следует

 * F-4 "Фантом" - американский истребитель-бомбардировщик, также некоторое время имя нарицательное для всех вражеских самолетов.
** «In god we trust» - эта надпись есть на каждой долларовой купюре. И не только.
*** здесь – обычный немецкий солдат, рядовой.