Carne vale
Цветистый парад размыкает ряды в финале.
Отставшие тени, спасаясь от вакханалий,
Кидаются в пламя и воют в конвульсиях «Carne vale»,
Но запах обугленной плоти не более чем фантом.
Растрепанный пепел – не клочья того плаща,
Что прежде носил суровый монах-проповедник.
Его почитатель, идей вековых наследник,
Не мчит во главе толпы, он просто спешит к обедне,
На игры излишеств не глядя и не ропща.
К обеду спешат прихожане своих квартир,
Держатели пластика, кухонные златоусты.
Им пастырь не нужен – довольно шестого чувства,
Что Бог – не Ерошка, а если посыплют дустом,
Гори оно синим пламенем: и маскарад, и пир.
Так страшно стоять у костра и нещадно стыть,
Пытаясь понять неразборчивый треск поленьев,
И, остановившись от истины за мгновенье,
Облиться холодным потом и взвить до небес горенье,
Чтоб жуткие тени, вскипев, перестали выть.
Свидетельство о публикации №119020208279