Иди сюда

Это мое осязание шершавости реальных морей,
Чувствую плоть к плоти глазами и запахом,
Акт доверия заключен: сгорать на полях, сминать сирень,
Потихоньку находится смысл без чести заряженных.

Я вижу его, в коленно-локтевой расцветшего,
Полностью доверился, руками по бескрылой пояснице
Провожу пунктирную дорогу, нет чистых поверхностей,
Тело к телу, совесть и стыд в психиатрической больнице.
Кому бы цветом окрасить незаслуженный путь,
Столпотворение у дверей корпоративных храмов.
Они молятся здесь каждый субботний день. За нас и за тех,
Кого никогда в лицо не узнали бы.

«Ты доверяешь мне?»

Вопросы доверия всех, и нас, кунают в нравственную купель,
Принятие веры – морально-насильственное событие раз в сотню прикосновений,
Я показал тебе шрамы на теле и страхи без тел,
Где режет вены себе мое восприятие ценности.
Я не был готов привязаться к твоим линиям жизни и мыщцам волос,
Мрамор в груди, серебро в языке,
Бояться так смело, годами бежали к успеху стать единицой во славе,
Не взявши в расчет глупое сердце без теплоты внутри, привыкнув к дружелюбной печали.

Не бей в сильное место, оборона имеет в виду любой не тот сказ,
Узким стенкам страшно и холодно дико, не хватает чужих антител.
Обливая друг друга ледяным кипятком, не предпринимая фраз,
Выкидывай все, что болезненно дорого, трогательная кода к началу конца этикетных манер.

Я знаю точные цифры, количественный боец, всех тех дней,
В которые ты калечил невинность виновных голов,
И моральная антисанитария мыслей превращается в карусель,
Весело лишь тебе, остальным остается нести гробы со своим осознанием лет и мертвых костров.

Защитив твое небо, прибредет она,
Бродский прав лишь в одном – «смерть придет»,
Но у Смерти будут мои глаза.

Пальцы твои со вкусом девичьих слез,
Все выше здесь – факт, ты – жар, я – холод,
Образовавшийся грех, раскаявшихся симбиоз,
Не существует сейчас, и еще здесь не был.