Антология русской поэзии Литвы Ж

Жиркевич Александр (1857-1927)
Жалене-Ория Вилия
Жолонко Елена

АЛЕКСАНДР ЖИРКЕВИЧ
(1857-1927)

Русский поэт, прозаик, публицист, военный юрист. Учился в Виленском реальном училище. Окончив Виленское пехотное юнкерское училище, служил в пехотном полку в Ошмянском уезде Виленской губернии. Дебютировал в печати рассказом «Из воспоминаний охотника» в журнале «Природа и охота» (1881).  В 1885 — 1888 гг. учился в Военно-юридической академии в Санкт-Петербурге, по окончании служил в Вильне военным защитником, помощником прокурора, следователем, судьёй. Рассказы, статьи, очерки печатали журналы «Вестник Европы», «Исторический вестник», «Русская старина», «Виленский вестник» и другие издания. Стихи вошли в сборник «Друзьям» (Петербург, 1899). Автобиографическую поэму «Картинки детства» издал под псевдонимом А. Нивин (Петербург, 1890; переработанное второе издание Вильна, 1900). Коллекционировал рукописи, предметы старины, произведения искусства, со временем передавая их в музеи, архивы, библиотеки Гродно, Кракова, Ковны, Минска, Москвы, Санкт-Петербурга. Виленская публичная библиотека получила от него в дар документы и рукописи с автографами королей, известных писателей, художников, композиторов, учёных и церковных деятелей.  Вышел в отставку в звании генерал-майора. После Октябрьской революции в России жил в Симбирске, бедствовал, преподавал на курсах ликвидации безграмотности, читал лекции, служил архивариусом. В 1926 г. вернулся в Вильну. Похоронен на Ефросиниевском кладбище.

МОЛОДОМУ ПОЭТУ

Порою к узнику, в холодный мрак темницы,
Ворвется, словно друг, из синевы небес
Веселый голосок порхнувшей мимо птицы...
И вдруг мелькнут пред ним: над речкой темный лес,
Немая даль полей в картине прихотливой,
И чешуя реки на зелени лугов,
И за семьею хат парча безбрежной нивы
С лазурью свежею стыдливых васильков...
Мелькнет... и, поражен родным воспоминаньем,
К решетке роковой прижался он лицом...
Но сон и мрак вокруг, и, чужд его страданьям,
Бесстрашный часовой проходит под окном.
Так и теперь: ко мне, как голос пташки вольной,
С задором юности, с росой правдивых слез,
Из терема мечты, живой, самодовольной,
Ворвался твой привет, питомец пылких грез...
Благодарю тебя!.. Волшебные страницы
Я в сердце сохраню... Но цепи долгих лет?..
Те цепи не разбить мечтами вольной птицы!..
Оставь меня, оставь! И мрак моей темницы
Напрасно не тревожь и позабудь, поэт!..
1894

* * *

Христос воскрес!.. Трезвон в церквах
И сонмы звезд во мгле небес...
Звук поцелуев на устах:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»
Бегут ручьи весенних вод;
В убор весны оделся лес...
От волн народных гул идет:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»
И от лачуги до палат —
Бродяга-ль, нищий, пышный крез —
В объятья принял брата брат:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»
Всесильный клич! В груди моей
Опять и мир, и свет небес!..
Все обновились, все добрей:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»

1898

ВИЛЬНА

Отрывки из поэмы «Картинки детства»

Ах, Вильна, Вильна, город чудный,
В венце крутом песчаных гор,
В садов оправе изумрудной,
Ты предо мною до сих пор
Стоишь как друг поры далекой!..

На берегах реки широкой,
Что лентой синей улеглась,
Как обновленная гробница,
Лежит литовская столица…

Здесь ночевал литовский князь
И видел сон; и город древний,
Сначала жалкою деревней
Вокруг твердынь и грозных рвов
Поднялся в местности дремучей,
Над Вилии песчаной кручей…
И до сих пор с горы Замковой
Сбегает стен булыжных ряд,
И башни мшистыя стоят
У струй Вилейки, что подковой,
Омыв подножия холмов,
Несется быстро меж садов,
Чтоб с древней Вилии волною
Обняться светлою струею…
Здесь было капище, и в нем
Перед литовскими богами
Творились жертвы в мрачном храме;
Горел мигающим огнем
На камне Знич неугасимы…
Нередко здесь неумолимый,
Как зверь безжалостен, суров,
Просил литвин своих богов
Помочь в набегах за пределы
Соседних стран, и звук цепей
Летел до грубых алтарей,
Когда толпою оробелой
Рабы велись в позорный плен
За камни неприступных стен…
Пришли века - и звуком новым
Был поражен немой кумир:
Неся любовь, прощенье, мир,
Сюда, с учением Христовым,
Пришел монах, и - кроткий крест
Взошел над зверством этих мест…
Растут смиренныя святыни,
Звучит любви живая речь,
Ржавеет силы грубой меч,
И распадаются твердыни;
Лопух и травы здесь и там
Уж разрослися по плитам;
Рыдает ветер в день ненастный
Над прахом старины ужасной,
Сметая с башен древних прах,
И в быстрых Вилии волнах
Уж опрокинулись руины…
Давно минувшия картины!..
А все же в детстве я любил
Ваш образ строгий и кровавый:
С какою удалью и славой
Из мрака лет он выходил
В моих мечтах, рождая речь думы! -
Мне мил был сумрак ваш угрюмый,
Звук богатырский древних сеч,
Свободы радостная речь!..

Но дальше, дальше! Вот костела
Звучит торжественно орган;
Плывет туда усатый пан;
Склонившись робко, полуголый,
Поднялся нищий перед ним,
В очках, без шапки; недвижим
Старушек-нищих с образками
Ряд под костельными дверями;
Прошла паненка, омочив
В святой воде свой пальчик нежный,
А ксендз в одежде белоснежной
Стоит, и важен, и красив…

Но дальше, дальше, мимо, мимо
Костельных звуков, сцен и слов,
С кадил струящегося дыма,
Старух, девоток и ксендзов,
Гигантских статуй в театральных,
Жеманных позах в мгле каплиц,
Напевов грустно-погребальных,
Лампад, икон суровых лиц -
На свет, на воздух поскорее!..
Вот чахлых тополей аллея
Бежит к горам: старинный сад
Лежит по речке серебристой.
Покой и сумрак в мгле душистой…
Взошли на мостик - и стоят
Песчаных гор немыя кручи,
Одеты купами дерев…
Вверху - ползут седыя тучи,
Внизу - реки немолчный рев,
Катящей воды в мгле обрыва!..
С тех гор роскошна и красива
Картина сбившихся домов,
Церквей, костелов и садов,
А за песков поляной знойной
Лесов синеет замок стройный…

Я вспомнил древний, милый сад
Над жизнью шумной, городскою…
Как часто, думами объят,
Сидел я там, пока ночною
Все не заткется темнотою,
И звезды кротко не зажгут
Свои далекия лампады!..
Бывало, тени побегут;
С струями влажными прохлады
С реки поднимется туман,
И как бесшумный океан
Покатит он седыя волны
На город, шорохами полный,
Вплоть до лесов, где ночи тень
Легла на избы деревень,
На крест скосившийся, убогий,
На серебристыя дороги!..
Сидишь и смотришь… Все кругом
Шевелит думы и вопросы:
Тьма ароматная, и росы,
И небо темное, и в нем
Звезд прослезившияся очи,
И томный лепет душной ночи,
Далекой жизни трепет, гром,
Да в бездне - город полусонный,
В туман и в тени погруженный,
И Бог невидимый - во всем…

А вот и улица Большая,
Вся искривленная; живая.
С собором русским. Вот стоят,
Желтея, каменныя стены -
Приют бродячей Мельпомены;
Гостиниц грязных алчный ряд,
Жидовских лавочек берлоги,
Аптеки, склады!.. Юный сад
Как нищий замер у дороги.
С иконой древнею, святой,
Громадой серою и плотной,
Лежит костел Островоротный.
А возле, в зелени густой -
Обитель с белыми стенами
И с золочеными крестами…
Туда теперь за мной войдем
В святых почивших мирный дом!
Спустились вниз: вот склеп могильный
Под низким сводом… Дышит там,
Пропитан ладаном кадильным,
Холодный сумрак по углам;
У образов горят лампады;
Свечей блестящия плеяды
Напрасно силятся прогнать
Теней сомкнувшуюся рать,
И мирно теплится из мрака
Святых серебряная рака…
И жизнь, и смерть, и мир, и рай!..
Смирись, молися, и внимай
Той тишине, что дышит в храме
Молитв горячими словами!..

О, сколько раз я прибегал
Сюда с молитвою простою,
Просил, надеялся и ждал,
Склонясь пред ракою святою!..
Совсем измученный, больной,
Томясь экзаменом опасным,
Придешь сюда - и вмиг покой
Сойдет к душе: все станет ясным -
Премудрость книг, и смысл задач,
И даже призрак неудач
Бледнеет, гаснет… Здесь, бывало,
Так пылко сердце раскрывало
Тому, Кто видит все, поймет, -
Сомнений пламенный налет,
Борьбу с гордынею кичливой,
С любовью робкой и стыдливой!..

Но вот и город уж лежит
Громадой пестрою за нами;
Щебечут птицы, рожь шумит
И льется желтыми волнами,
Вся в глазках синих васильков
И в звездах полевых цветов;
Лепечет бор, как друг интимный,
Свои задумчивые гимны,
И сосен старых аромат,
Едва заметный и смолистый,
Стоит в дубраве душной, мглистой;
По мху змеятся, и дрожат,
И бродят тени; речки сонной
Несется ропот отдаленный…

О, вы, друзья мои былые,
Тринополь, Верки и Закрет,
Вам поклоненье и привет!..
Под своды милые, лесные,
К вам прибегал я, с вами жил
Одной мечтой, одною думой…
Не раз скучающий, угрюмый,
Сюда я тайно уходил,
Лежал над скатами обрыва,
Внимал, тенями весь одет,
Волны прилива и отлива
Немолчный шелест, гул и бред;
Следил как толстыми змеями
Плоты несутся над волнами,
Блестит весло, костер горит,
Литвин над бревнами сидит,
Лениво песнь Литвы рыдает,
С волнами шепчется и тает,
А лес задумчиво внимает
И песне грустной, и волнам,
И птичьим звонким голосам,
И камню, рвущемуся с кручи
В реки водоворот кипучий…

1890


ВИЛИЯ ЖАЛЕНЕ-ОРИЯ

Родилась в маленьком литовском городке Скаудвиле. С детства писала стихи и рисовала, училась хериографии в школе искусств им. М. К. Чюрлёниса. Окончила факультет литовского языка и литературы Вильнюсского государственного университета. Работала в Литовском государственном архиве литературы и искусства. Выпустила на литовском языке книги стихов «Песня огня» (1998), «Роса Бытия» (2005), на русском «Радость Беспредельности» (2006). Подборка стихов помещена в каунасском литературном издании АЛЬМАНАХ 2017.

МАТЕРИ

Как больно…
Но Твоя рука-
Накрыла
Звёздной мантией
Мою измученную
Душу…
И отделилась
Самости глухая
Шелуха…
Твоей любви и ласки
Не забуду…
В ту ночь
От сердца Твоего
Моё училось
Нежности потоком
На горечь и обиды
Отвечать…
И улыбаться…
И прощать…

ВЕРУЮ

Радость Высшую как выразить
Не знаю…
В белоснежный сад я убегающих
Яблони в молитве…
В мощь волшебную
Сердца жертвенного верую!
Облака! Они спустились с неба!
Босиком по утреннему снегу…
Сад мой светится, сияет…
Верую в жизнь прекрасную!
Бессмертную!
Радость Высшую как выразить
Не знаю…
В тишине День Огненный встречаю…

 ЕЛЕНА ЖОЛОНКО

Молодая современная вильнюсская поэтесса. Участница международного фестиваля духовной поэзии «Покрова»(2018).Стихи помещены на сайте Союза русских литераторов и художников Вильнюса «РАРОГ».

МОЁ ЛЕТО

Моё лето на белых крыльях
Улетает куда-то вдаль,
Я не вспомню уже о забытом
И прошедшего мне не жаль.

Мне не жаль золотых рассветов
И закатов прекрасных стай,
Я отныне смотрю лишь прямо
На темнеющий неба край.

Что сокрыто за лёгкой дымкой?
Не томлюсь я больше душой.
И доверясь безмерно Богу,
Обрету наконец покой.


НАРЯД

Боже, приду в лохмотьях
На пир к Тебе
И тихо встану в тени дверей.
Зайти не смею - прости меня,
Наряд я белый не сберегла.
Вот пятна крови, следы обид,
Вот лень и зависть дыру прожгли,
Гордыня тёмной каймой легла
И грязь от мыслей - почти смола.
Как смыть всё это? Смогу ли я?
Помилуй, Боже. Помилуй мя...


НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ

Купола без крестов,
Алтари заросли травой
И молитва застыла росой
На камнях в притворе пустом.

Птица здесь обронила перо
И трепещет оно словно тень
Над обрывками фресок святых,
Над лохмотьями древних стен.

Всё уйдёт, всё рассыплется в прах -
Боль и радость, восторги, печаль,
Стены хижин и городов,
Гордых замков и лёгких мостов.

Всё исчезнет. Останется миг -
Вспышки яркой и яркой звезды.
Ты узнай его и найди -
Долгожданный Иерусалим.