Больничная элегия

Утро наступившее туманно,
         Сумрачно-уныло,
Тихо, словно в думе несказанной
         Чувства затаило.

В веянии ветра
         Пролетают бледные снежинки,
И чернеют скрюченные ветви
         В поднебесной дымке.

Не приметно, где ты,
         Солнце? За сырым туманом скрыто.
Приглушенность света
         На скупой палитре.

Кое-где лишь в черных пятнах окон
         Кожура плафона
К шторных складкам прилепилась блеклым
         Выжатым лимоном.

И фонарь, с прошедшей ночи включен,
         До сих пор, невнятно
Для чего, дробит на сетке сучьев
          Круговые пятна.

Бесконечно тянутся заборы
         В копоти и саже.
Дым висит. Скрывают даль от взора
         Короба многоэтажек.

Эх, и невеселая дорога
         Вдоль заводов и окраин...
Утро серое глядится строго
         В побелевшее окно трамвая.

А налево, за иззябшей рощей,
         Через полотно дороги
Видятся среди березок тощих
         Заметенные верхи надгробий.

Хмуро в этот час и неуютно,
         Но приветствую движенье,
Ибо в нем к тебе ежеминутно
         Ощущаю приближенье.

Вот уж мерзлые поля сменились
         Новыми панельными домами.
Пассажиры появились
         И заполнили вагон трамвая.

Подъезжаем. Остановка скоро.
         Я войду в тот парк, в кольце ограды,
И увижу ветхий желтый корпус,
         Где сейчас томишься ты – так рядом,

Но по-прежнему недостижима
         За угрюмыми стенами.
И опять пройти я должен мимо,
         Отыскать стремясь тебя глазами

По рядам однообразных окон.
         Тщетно. Нет ответа.
И разлука тянется жестоко,
         Став подобьем бреда.

Ведь так близко – протянуть лишь руку,
         Отереть подошвы
И войти к страдающему другу.
         Это невозможно.

Что за время! Всюду карантины,
         На посту суровые старухи
Строго бдят, – и множатся причины,
         Вынуждающие нас к разлуке.

Так и длится, тянется морока,
         Ей пределов нету.
Не отчаивайся! Выйдут сроки – 
         Кончится всё это.

Пробужденных сил запас природный
         Одолеет груз тоски и бедствий.
Снова станешь вольной и свободной.
         Снова будем вместе. Будем вместе!

19 февраля 1994