Дмитрий Кедрин. Сводня

      Да, только что просмотрели с диска «Последнюю дуэль» -  Пушкинскую. Когда я это выложу, будет как раз  роковое  27-е.
    Фильм – потряс! Потрясает ВСЕМ: сюжетом, игрой актеров, горем народа и отношением друзей Пушкина - к нему… И еще тем, что Евро-разврат тогдашний, представленный Дантесом и бароном  Геккереном, показан во всей его  омерзительности.   А именно этот разврат и стал причиной гибели Поэта…
      Думаю, теперь многие из нас могут заказать этот  фильм и вновь пережить то, что привело к гибели Александра Пушкина…
  И вспомнил я,что у  естьнас истинный Гений, который незаслуженно забыт, но который начал в памятный год  писать поэму о  Пушкине и написал лишь небольшую главу. Имя этого гения – Дмитрий Кедрин, и он у меня на Странице давно представлен Читателю…
     Глава называется «Сводня», она невелика, и я ее сейчас перепечатаю…

       Сводня

             «Подобно старой развратнице, вы сторожили   жену мою  во всех углах, чтобы  говорить ей о любви вашего незаконнорожденного, или так называемого сына, и, когда,  больной венерической болезнью,  он оставался дома, вы говорили, что он умирал от любви к ней, вы ей бормотали: «Возвратите мне сына»…
            Из письма Пушкина к Геккерену.

   «Не  правда ли, мадам, как весел Летний сад,
Как прихотлив узор сих кованых оград,
Опертых на лощеные  граниты?
 Феб, обойдя Петрополь знаменитый,
Последние лучи дарит его садам
И золотит Неву. .. Но вы грустны, мадам?»

 К жемчужному ушку под шалью лебединой
Склоняются душистые седины.
Красавица, косящая слегка,
Плывет, облокотясь  на руку старика,
И держит  веер страусовых перьев.

«Мадам, я вас молю иметь ко мне доверье!
И говорю не как придворный льстец, -
Как нежный брат, как любящий отец.
Поверьте мне причину тайной грусти:
Вас нынче в Петергоф на праздник муж не пустит?
А в Петергофе  двор, фонтаны, маскарад!

Клянусь, мне жалко вас. Клянусь, что Жорж бы рад
Вас на руках носить, Сикстинская мадонна!
Сие  не комплимент пустого селадона,
Но истина, прелестное дитя.
Жорж хочет видеть вас. Жорж любит не шутя.

Ваш муж не стоит вас ни видом, ни манерой,
Позвольте  вас сравнить с Волканом и Венерой.
 Он желчен и ревнив. Простите мой пример,
Но мужу вашему в плену его химер
Не всё ль одно, что царский двор,  что выгон?
Он может в некий день зарезать вас, как цыган.

В салонах говорят, что он уж обнажал
Однажды свой кощунственный кинжал
На вас, дитя! Мой бог, какая низость!
А  как бы оценил  святую вашу близость
Мой сын, мой бедный Жорж! Он болен от любви!

Мадам, я трепещу. Я с холодом в крови,
Сударыня, гляжу на  будущее ваше.
Зачем вам бог  сулил столь горестную чашу?
 Вы рано замуж шли. Любовь в шестнадцать лет
Еще молчит. Не говорите «нет»!

Вам роскошь надобна, как паруса фрегату,
Вам надобно блистать. А вы … вы не богаты…
И мужа странный труд,  вам скушный и печальный,
И ваши слёзы в одинокой спальной.
И хладное молчание его.

 Сознайтесь: что еще меж вами?  Ничего!
К тому ж известно мне, меж нами говоря,
Недоброе внимание царя
К супругу вашему. Ему ль ходить по струнке?
Фрондер и  атеист,  - какой он камер-юнкер?
Он зрелый муж. Он скоро будет сед,
А камер-юнкерство  дают  в  осьмнадцать лет,
Когда его дают всерьез, а не в насмешку.

Царь памятлив, мадам. Царь не забыл орешка,
Раскушенного им  в восстанье декабря
Смиреньем показным не провести царя!
Он помнит, чьи стихи в бумагах декабристов
Фатально находил  почти  что каждый пристав.

Грядущее неясно нам. Как знать:
Тот пагубный  нарыв не зреет ли опять?
Ваш муж умен, и злоба в нем клубится,
Не вдохновит  ли он цареубийцу,
Не прячет ли он сам кинжала под полу?

В тот день, мадам, на Кронверкском валу
Он может быть шестым иль в рудники Сибири
Пойдет греметь к ноге прикованною гирей.
 Не тронется семьей ваш пасмурный чудак!
А вас тогда что ждет? Чердак, мадам, чердак!

А между тем … когда бы вы пожелали,  -
Вы были б счастливы! Вы б лавры пожинали!
Мой сын богат. В конце концов, мадам,
Мой бедный Жорж не неприятен вам.
Когда б склонились вы его любить нежнее –
Вы разорвали б цепи Гименея,
Соединившись с ним для страстных нег.

Мне было бы легко устроить ваш побег.
Вы б вырвались  из мрачного капкана
В край фресок Тьеполо, в край лоджий Ватикана,
К утёсам меловым, где важный Альбион
Жемчужным облаком тумана  окружен.
Вы б мимолетный взор рассеянно бросали
Кладбищам Генуи и цветникам Версаля,
Блаженствуя  в  полуденной стране….
Мадам, мадам, верните сына мне!

Вы думаете – муж. Сударыня, поэты –
Лишь дайте им перо да свежий лист газеты –
В тот самый миг забудут о родне.
Искусство их дарит забвением вполне.
А будет он страдать, - обогатится  лира:
Она ржавеет  в душном счастье мира,
Ей нужны бури  - и на лире  той
Звук самый горестный есть самый золотой!

 Но вот идет ваш муж. В лице его – досада…
« Мой друг, я битый час ищу тебя по саду.
Барон, вы в грот  ее напрасно завели.
Домой пора – поедем, Натали!»

Красавица ушла, покинув дипломата.
Он вынул кружевной платочек аккуратный,
Поставил трость меж  подагричных ног,
В ладошку табаку  насыпал  сколько мог,
 Раскрыв табачницу с  эмалькой  Ганимеда,
И сладко чхнул… «Ну, кажется, Победа!»
    (1937)

  Вот здесь ВСЁ совершенно!  И дана СЦЕНА, даны Характеры, показана низость европейская, ибо барон связан не узами Гименея, а однополой любовью с Дантесом, причем в качестве женщины – так зарабатывает богатство этот Жоржик… И вся эта сцена по сути маскировочная: соперница барону не нужна…
 А уж как выписан сей барон  - так писать по силам  лишь  Гению, который написал и драму «Рембрандт», и «Зодчие»,и «Приданое»,  и многие-многие, безупречные стихи… 
 Буду Чрезвычайно рад, если Вы прочтете это произведение Кедрина  с полным вниманием и пониманием. А «эрудицию» Барона  комментировать не буду,-  оцените сами Мастерство Автора…
   (Ваш Игорь Карин.)