Она, Другая

Психо-беллетристическая зарисовка



- У тебя все хорошо, - Другая отошла от окна и посмотрела Ей в глаза.

- Это вопрос? – Она не обрывала нить.

- Утверждение.

- Тогда нет, мне плохо.

Другая помолчала и облокотилась о подоконник:

- Что опять?

- Запуталось Солнце: перестало светить на небе и горит в солнечно сплетении, в моем теле. Дождь…

- Хватит, - Другая поморщилась.

- Что? – не поняла Она.

- Перестань говорить стихами.

- Почему?

- Мне не нравится, когда кто-то ими изъясняется, - Другая резко замолчала, увидев Ее поднятую бровь и ухмылку. – Ты слишком много нудишь.


- А ты просто мне завидуешь, - Она продолжала улыбаться, - у тебя все время рифма глагольная.

- Перестань. Мы это уже обсуждали. Эль общий.

- Общее.

- Общее, общая. Эль все равно. Договорились же. Вечно ты что-то портишь, - другая не злилась, скорее, тоже была опечалена и говорила просто для того, чтобы не повисла угнетающая тишина, которой они боялись.

- Поэтому мне и плохо, - Она уселась на диван и с головой залезла под одеяло, хотя было совсем тепло. Но, видимо, не в душе.

- Нет, не из-за этого, - Другая стянула с Нее одеяло и отложила на кресло, стоящее рядом.

- Ты мне даже соврать не даешь.

- Мне ты не соврешь никогда.

- А если?

Другая присела на диван, чуть прищурив глаза и сосредотачиваясь на невидимом объекте (она всегда так делала, когда о чем-то задумывалась), и, повернувшись к Ней, произнесла:

- А если ты мне скажешь правду, я смогу тебе помочь.

Слова ее прозвучали тихо. Тихо, но уверенно. Так случилось, потому, что Другая не была уверенна в том, что сможет чем-то помочь или даже в том, что до конца все поймет; но было ясно, что она будет изо всех сил бороться за Нее, будет помогать всем, чем только сможет.

- Я тебя спросила не об этом, а о том, что будет, если я совру.

Но Другая не хотела говорить об этом и легла на пол:

- Чего ты хочешь?

Она истерически засмеялась:

- Есть!

- А серьезно?

- Ничего. Спать. И летать во сне.

- Ты противоречишь себе.

- Угу. Ты тоже, - Она легла рядом. – Кто сказал, что ты вправе решать, что будет с нами? Почему я не обладаю этим преимуществом?

- Ты считаешь это преимуществом? – Другая приподнялась на локте, потом опустилась и прошептала:

- Пятьдесят на пятьдесят, если что.

- Это секретная информация?

- Почему шепотом?

Другая смотрела на потолок.

- Мне надоело с тобой разговаривать. Ты мне надоела.

- Ты мне тоже, - монотонно произнесла Она.

Они отвернулись в разные стороны и сделали вид, что заснули.

***

- Эй.

- Чего?

- Ты спишь?

- Да, - Она недовольно сдвинула брови.

- Я тоже, - Другая легла на спину и положила руки за голову.

- А еще говоришь, что я вру.

- Вот чего ты опять бурчишь?

- Ты мне полетать не дала.

- Полетаешь.

- Когда?

- Сама знаешь, - Другая улыбнулась и села за стол. – Можешь даже сейчас.

- Не могу.

- Это твои проблемы.

- Ты самое мерзкое существо из всех, что я когда-либо встречала, - Она подошла ближе.

Другая залилась смехом:

- Ты понимаешь, что сейчас сказала?

- Очень даже.

- И как? Нормально?

- Вполне.

- Мазохистка.

- Кто бы говорил, - Она скривила неприятную рожицу.

- Я тебя люблю.

- Отстань.

- Ладно. Хорошо. Хотя бы в этом вопросе ты придерживаешься моей точки зрения.

- Она и моя.

- С каких это пор мы думаем одинаково? – Другая опять улыбнулась.

- Это ты читаешь мои мысли, - Она взяла карандаш и начала рисовать глаз. – Уйди. Дай я сяду. Все равно ты ничего не делаешь.

Другая встала и отошла к стене:

- Мне и своих хватает. А вот ты могла бы во мне разобраться.

- Пф-ф-ф! Мне в себе-то тяжело! – Она, заметив подозрительный взгляд, закатила глаза. – Хватит смотреть на меня, как на дуру.

- Ты она и есть.

- Спасибо.

- Шучу.

- Да уж, конечно, - Она пыталась перерисовать неудачный зрачок, из-за которого глаз косил. – Эрн!

- Не ругайся. Дай сюда, - Другая попыталась отобрать карандаш.

- Это мой глаз. Я его сама дорисую, - Она поджала губу.

- Ты совсем ребенок.

- Можно подумать, что ты – нет.

- Можно, - другая и впрямь задумалась.

- Уйди отсюда. Ты меня рассосредотачиваешь.

- Какие умные слова, - Другая не успела ухмыльнуться, потому что в нее полетели ножницы.

- Я же попросила.

- Я тоже много чего прошу.

Она медленно отодвинула стул, положила карандаш, встала, остановилась на секунду (это не предвещало ничего хорошего) и, чуть ли не скрепя зубами, произнесла:

- Сейчас я буду кого-то бить.

- Не меня, потому что я уже ушла, - Другая попятилась назад, врезалась в стену и, завернув за угол, убежала в другую комнату.

***

- Нарисовалась?

- Это я тебя хочу спросить: зачем ты снова здесь нарисовалась? – без тени эмоций на лице произнесла Она.

- Тебе нужно с кем-то об этом поговорить.

- О чем? – Ей по-прежнему было все равно.

- Сама знаешь.

- О чем? – равнодушно повторила Она, но глаза выдали беспокойство.

- О том, почему болит и тянет душа.

Дождь. Сейчас так нужен был дождь. Чтобы Она смогла уговорить послушать его марш и ни о чем не говорить, ничего не объяснять, не слушать. Но было светло. Свет, который даже не звенел, был везде. Ни облачка. Ни птицы. Ни желания и порыва для осуществления чего-то.

- Как думаешь, если записать тишину на магнитофон, а потом включить ее, получится ли заглушить звуки?

-Интересный вопрос, - Другая печально улыбнулась. – Нет, нельзя. Шум угнетает?

- Сама знаешь.

- Знаю.

Часы тикали и тикали. Казалось, ничто не сможет их остановить. Но в этот миг наступила абсолютная тишина.

- Батарейка села, - Она подошла к шкафу и взяла часы, - это хорошо. Они мне надоели.

- Скорее, время, - подсказала Другая.

- Да.

- Это было утверждение.

- Это был не ответ, - Она села на диван, где, вытянув ноги, расположилась Другая. - Грусть и сигареты, что может лучше, лучше, чем это? Я на диване, небо в кармане…

 - Так и оставим.

Она улыбнулась:

- Только без сигарет. И с управляемым временем в руках.

- Все время управляемо.

- Потому что его нет.

- Если его нет, что тогда управляемо? – Другая вопросительно посмотрела на Нее, но Она не хотела ничего отвечать.

- Вчера – это было вчера. Сегодня - будет завра. А этот момент – пустота. Этот момент – случайность.

Другая закрыла глаза.

А потом заговорила быстро, но с остановками, так, будто другого шанса сказать это не будет:

- Расскажи. Расскажи мне все, что не дает тебе жить. Я хочу знать каждую мелочь. Любую, пусть самую незначительную. Я устала чувствовать в тебе эту боль, непонимание, нехотение понять. Расскажи мне все. Я помогу тебе. Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Прошу тебя. Прямо сейчас. В этот момент, которого не существует, в этом иллюзорном пространстве. Только сейчас, в пустоте и случайности, чтобы никто, кроме нас с тобой, этого не слышал.

Она кивнула.

***

Другая помогла. Через день стало легче. Она и Другая слились в единое целое.

На время. Которого нет.






09. 09. 2018.