Обмажь крылья птиц глиной, и они запричитают потешными свистульками об акации, цветущей вдоль берега южного моря, о выстиранных говорливыми прачками облаках и застеленных чистым бельем постелях. Они будут клевать снег и проклевывать в нем дыры окон спящих на своих бетонных боках домов, пробивать днища приготовленных на случай наводнения лодок, пробираясь пернатыми кротами по тайным ходам в свое прошлое, под скорлупу еще не распакованных событий.
дай птицам волю —
упорхнут и не вспомнят
улыбающееся абрикосом лето
и сонный ветер, вязнущий в
невесомости крыльев.
следы расплескались в небеса миров.
облака словно дети летают по свету
во взрослых играх.
весна.
Птицы кажутся живыми только потому, что вокруг них изменяется плотность света и он перемешанный с морозным воздухом приводится в движение ветром. Это как поезда: стоит тот за оконным стеклом, которого более печальные глаза.
Поезда перелётные урчат в утробе случайными встречами, быстрыми взглядами. Звенят подстаканники, хлопают тамборы. Лукаво подмигивают переезды и белые простыни, словно платочки.
Стая вспорхнула клубами дыма.
Голову где преклонить, нет такой станции.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.